Адамиты получили очень широкое распространение в Нидерландах. Их идеологию можно почерпнуть из документов процесса в Камбре 1411 года, на котором допрашивали одного из учеников братства; Эгидиуса Кантора. Его обвиняли в том, что он придерживается следующих убеждений: человечеству уготовано спасение; добро и зло находятся в руках Господа; подавление греха хуже самого греха; ада и воскрешения плоти не существует; священники бесполезны, а женщина, лишенная девственности, живущая без мужа и не имеющая средств к существованию, столь же непорочна, как и дева.
У приверженцев культа Адама — они считали прародителя источником божественного откровения наравне с Христом — была также особая концепция рая, связанная с духовной эротикой. Они верили в то, что телесное совокупление является путем к достижению райского блаженства».
Алейт
Хертогенбос, январь 1504 года
Участвовал ли Йероен в собраниях адамитов? Этот вопрос мучил Алейт уже несколько месяцев. Вероятно, ему суждено было остаться без ответа: если бы она задала его мужу, ей бы пришлось признаться ему в том, что она про себя называла своим безумием. На вопрос Алейт мог ответить еще один человек, но она считала его сатаной и старалась держаться от него подальше.
Она не видела еврея с того июльского дня, когда они встретились на репетиции празднества. Избегать его все эти месяцы было непросто: Великий Магистр часто приходил в мастерскую посмотреть на новую картину, над которой работал муж.
Алейт держалась подальше и от картины. Обычно она следила за работой Йероена, приходила в мастерскую, обсуждала с ним планы и заказчиков. Однако на этот раз, под предлогом того, что ее пугает выбранный мужем сюжет, Алейт удалось уклониться от посещений. Правая створка триптиха, заказанного евреем, изображала ад, и все, кто ее видел, признавали, что мастер запечатлел там сцены ужасающие.
Йероен уже несколько раз приглашал жену в мастерскую, но она все откладывала свой приход, говоря, что предпочла бы увидеть уже готовое полотно.
Теперь оно было окончено, и у Алейт не осталось отговорок.
В тот день, незадолго до обеда, ей предстояло пересечь рыночную площадь и войти в мастерскую, где Йероен ждал, чтобы показать ей «Музыкальный ад», прежде чем отдать его заказчику. Алейт не знала, почему полотно так называется, и, откровенно говоря, совсем не хотела знать. Единственное, что ее заботило, — это поскорее покончить с посещением, чтобы картина навсегда исчезла из ее жизни.
