Алейт с досадой отвела взгляд. Ей не нравились чудовищные создания, которыми муж населял свои картины. Она по-прежнему с ужасом вспоминала дьявольскую фигуру с носом в форме трубы и павлиньим хвостом из «Воза сена».
— Я собираюсь поместить это чахлое дерево в середине ада, на контрасте с Древом Жизни в раю, — сказал Йероен Великому Магистру.
— Древо смерти, коварное существо, являющее собой совокупность всех мировых грехов, — пробормотал еврей, продолжая сосредоточенно рассматривать набросок.
— Я думал и о том, чтобы изобразить ад как место, где сталкиваются между собой природные стихии и животные инстинкты человека.
Великий Магистр поднял глаза на Йероена.
— Вам следует прочесть «Видение Тундгала», если вы этого до сих пор не сделали. В этой поэме дано самое ужасное описание ада из всех известных, там рассказывается об изощреннейших пытках для грешников, осужденных на муки.
Алейт вздрогнула. Еврей коротко взглянул на нее своими черными, как та самая преисподняя, глазами.
— Быть может, наши речи пугают вас, сударыня?
Йероен тоже с беспокойством взглянул на нее. Алейт разозлилась. Она знала, как муж боится, что она выкажет недоверие, которое испытывает к еврею. Впрочем, то недоверие было взаимным: Алейт чувствовала, что и еврей, несмотря на свою утонченную любезность, относится к ней враждебно.
— Вовсе нет. Просто в комнате прохладно. Пожалуй, я схожу за шалью.
Сказав это, она вышла из комнаты величественной, королевской поступью, шурша широкими юбками. За дверью в мастерской кипела работа. Подмастерья готовили краски, ученики рисовали, суетились слуги. Алейт пересекла рыночную площадь и вернулась в дом. Служанка сказала, что госпожу спрашивала Агнес, ее компаньонка.
Три года назад Алейт спасла ее от монастыря, куда семья собиралась заключить девушку, поскольку никто не захотел жениться на ней. Взяла ее к себе и ни разу не пожалела об этом решении. Общество Агнес, преданной, образованной, оказалось очень приятным, она умела поддержать беседу и разбиралась в музыке. По правде сказать, последний ее талант иногда приводил Алейт в отчаяние: Агнес играла на скрипке и, когда ее охватывала грусть, могла предаваться этому занятию долгими часами. Такова была ее единственная пагубная привычка, но многочисленные достойные качества целиком искупали ее.
Алейт нашла свою компаньонку на третьем этаже, в комнате для вышивания.
— Ты искала меня?
Агнес резко подняла голову от холста и пристально посмотрела на госпожу. Глаза девушки блестели от волнения. Она была уже не молода и не отличалась красотой, но живость черт делала ее весьма милой.
