Затем он добавил:
— Пожалуйста, не расписывайте особенно в печати мой проезд. До свидания.
Маньчжурский экспресс двинулся в сторону Москвы.
Машину времени не повернуть! Только потом я узнал, что в те годы, если бы я этого захотел, я увидел бы живого Гонбожаба Цыбиковича Цыбикова в Иркутске, где он тогда работал.
Эта встреча на перроне сибирского вокзала показалась мне бусиной из тибетских четок: упала и укатилась, исчезла. Но нет!
Когда я пришел в редакцию и рассказал Максу об этой встрече, Макс свистнул и сказал:
— Пятнадцать строчек в завтрашнем номере жирным петитом. Ты мне еще больше нравишься.
Харбинские перебежчики стали смотреть подарок. Книга была «Тибет и далай-лама» П. К. Козлова. Перебежчики сказали, что буквы, написанные на книге, не китайские, это тибетская надпись, но что она означает — они не знают. Они спросили меня, дал ли старик мне визитную карточку? Я говорю: «Дал». На визитной карточке латинскими буквами и по-русски было написано: «Агван Доржиев», а в правом углу был обозначен его сан, который являлся четвертым после далай-ламы.
— А вот он сам! — воскликнули перебежчики, увидев в книге портрет Агвана Доржиева.
Я стал смотреть книгу Козлова и пришел в трепет от того, что узнал. В 1904 году миссия английского полковника Янгхансбенда вторглась в Тибет. Далай-лама бежал в Ургу. У его стремени находился тот человек, которого я видел на вокзале! Далай-лама был спасен, полусотня кяхтинских казаков встретила его салютом из двух орудий и пятидесяти винтовок. Далай-лама пробыл несколько лет в Урге под покровительством русского посла. Мы знали, что Козлов встречался с далай-ламой, но то, что мне удалось узнать позднее, навело меня на решение осветить этот вопрос до конца.. Об этом я расскажу после, расскажу о том, что́ именно я узнал о пребывании далай-ламы в Урге.
Чуть ли не с детства мне приходилось встречать имя Гонбожаба Цыбикова. Нет таких книг о Тибете, где бы не было имени Гонбожаба Цыбикова. Почему-то эта фамилия ассоциировалась в моем представлении с чаем, с цибиками чая. Я не думал, что когда-либо в жизни попаду в дом Цыбикова, это представлялось совершенно неосуществимым.
В 40-х, 50-х годах я зарабатывал на жизнь постоянным сотрудничеством в журнале «Вокруг света», где вел специальный отдел. Это была третья страница обложки, на которой помещали четыре моих коротких новеллы, иллюстрированные прекрасным художником Чернецовым. Работа эта и кормила меня, и нравственно поддерживала и продолжалась около десяти лет.
