Наиболее важным в тех мерах по демократизации издательского процесса, который мы тогда начинали, было то, что издательства оказывались открытыми к восприятию всего того, что несла тогда реальная жизнь с ее новыми идеями и новыми авторами.
Разрушение основных административных конструкций централизованного управления издательским делом на практике означало самоубийство самого Госкомиздата СССР. Понимали мы это тогда или нет? Разумеется, понимали. Ибо по мере обретения издательствами самостоятельности административный распорядительный центр становился ненужным. Основными функциями Государственного комитета становились изучение читательских запросов и разработка на этой основе государственной издательской политики. Мы не переоценивали наши усилия и рассматривали их лишь как начало освобождения издательского дела от административного подчинения. Начало вызывало оптимизм, ибо, получив самостоятельность, издательства уже в 1988 г. исключили из своих планов многие книги, потребность в которых была сомнительной. Высвободив в результате этого материальные возможности, они начали более оперативно выпускать книги по наиболее актуальным темам и авторов, которые пользовались успехом у читателя.
Результатом демократизации издательского дела явились и первые попытки вернуть задолженность читателям, начав публиковать тех авторов, произведения которых долгое время оставались белым пятном в духовной жизни страны. В 1987 и 1988 гг. массовым тиражом вышли малоизвестные или вовсе неизвестные произведения Ахматовой, Булгакова, Платонова, Набокова, Гроссмана, Пастернака и новые работы Бека, Рыбакова, Гранина. В числе возвращенных имен были не только писатели, но и имена известных отечественных философов, общественных деятелей: А. Лосева, Н. Бердяева, И. Ильина, А. Чаянова, Н. Бухарина, Л. Троцкого. Огромный интерес к забытым страницам отечественной истории вызвали подписка и издание массовым тиражом многотомных произведений историков Карамзина, Костомарова, Ключевского, Соловьева.
Я бы не был объективным, если бы не сказал о тех трудностях, препятствиях, которые встречали перемены в издательском деле. Помню, какой резкой критике был подвергнут Госкомиздат СССР на встрече с писателями в Центральном доме литераторов в октябре 1987 г. за отмену обязательных рецензий на рукописи, поступающие в издательства, только потому, что, как выяснилось, эти рецензии были серьезным источником гонорарного дохода немалой части писателей. Критика не всегда в ладах с логикой... Если раньше больше всего обвиняли издателей за то, что они не учитывают запросы читателей, то теперь, когда мы начали их изучать и на этой основе строить издательские программы самой дефицитной литературы, все чаще стали раздаваться голоса критиков о том, что мы потакаем толпе, ее потребительским интересам и не учитываем подлинные интересы культуры, не учитываем интересы элитарного читателя.
