– Что я буду делать? – Мои губы еле шевелились от усталости.
– Примерно то же, что вы делали на прежнем месте работы. Кстати, завтра не забудьте начать оттуда увольняться. Разбираться почему никто не будет. Вашему бывшему шефу сейчас всё равно не до вас, у него офис отбирают.
– А Степан Арутюнович знает, кто вы такие?
– Он думает, что мы из ФСБ. – Рот Николая чуть искривился в жёсткой улыбке. – Сегодня звонил по поводу офиса. Но мы ему помогать в этом не будем.
– А зачем я нужен вам тут? Зачем брать на себя все мои проблемы, если бы я мог сидеть у Степана Арутюновича и делать то же самое, но без знания о том, что есть КУНСТ?
– Потому что вам это не нравится, – проникновенно сказал Второй. – А должно нравиться. Вы негативно настроены по отношению к сериалам. А надо изменить позицию. Я же говорил вам – это главная часть операции прикрытия. Сериалы должны быть как можно хуже и неправдоподобней. В них должны быть несуществующие в жизни персонажи. Самые неправдоподобные коллизии. Небывалые характеры и невозможное развитие событий. Например, надо продолжать вкачивать в башку народа, что бандиты – это бандиты, а не «Коллегия-2», понимаете? Мы не можем себе позволить, чтобы кто-нибудь догадался. Однако сериалы – это только одна из задач операции прикрытия.
– А ещё что? – Усталость не добавляла мне способности ясно мыслить.
– Да всё остальное. Теленовости, в которых нет новостей, – согласитесь, нам в этой области многое удалось сделать. Ток-шоу, в которых десятки людей до хрипоты обсуждают несуществующие проблемы. Криминальные программы с придуманными преступлениями, от которых у нормального человека должны, как минимум, волосы стать дыбом. Ну и так далее. Это – я ещё раз подчеркну – основная причина не замечать КУНСТ. Если, не дай бог, люди начнут анализировать правду – они быстро догадаются. Ну, может, не все. Но кто-то догадается точно. Единственный выход для человека, желающего начать думать и делать, – выключить телек. А это почти невозможно. Потому что для начала им придётся выключить телек у себя в голове.
– Странно это всё, – пробормотал я.
– Что странно? – голос Николая на секунду стал усталым и жёстким.
– Всё странно, – язык у меня еле ворочался, – все методы. Вроде бы всё, что вы говорите, логично. Но всё равно не укладывается в голове. Разбои, убийства, грабежи… Я атеист, но вы нарушаете все заповеди.
– Заповеди работают там, где у человека есть выбор, – жёстко отрезал Второй. – Понятно? А у нас выбора нет. И у вас тоже нет. Вы пока ещё смотрите на нас глазами обывателя. Вас пока ужасает необходимость бить. Это пройдёт, Сергей. Знаете, сколько споров у нас было по Чечне, а? Сколько раз даже профессионалы задавали себе вопрос: а надо ли
