Пятеро поджарых и по виду сильных, жилистых мужиков пожали нам по очереди руки.
– Вот это Пётр, – сообщил Второй, – он вам расскажет по дороге, куда едете и что делать.
Высоченный Пётр молчал всё время, пока Николай Второй прощался и уходил. Затем запыхавшийся некто принёс Петру то, чего мы, видимо, и дожидались, – невзрачную дешёвую телефонную трубку. Пётр как-то недоверчиво глянул на мобильник, разлепил губы, сказав «Поехали», и приглашающим жестом махнул рукой в сторону «газели». Один из мужиков сел за руль, другой – рядом с ним, а оставшиеся, включая меня, полезли под замызганный тент. Внутри, за пыльным пластиком, взгляду явилась стенка из грязных ящиков. Пахнуло аутентичным ароматом полусгнившей органики, наподобие яблок. Как в сказке, часть стенки служила дверцей. Внутри, спрятанный от лишних глаз, был маленький салончик на четверых, компоновкой напоминающий отсек в БМП. Там было вполне тепло и на удивление светло. Мы расселись по двое, друг напротив друга. Долговязый рослый Пётр оказался наискосок от меня. «Газель», страшно треща клапанами и вереща ремнём генератора, выкатилась из гаража, мимо вальяжных «мерседесов» и «ауди» с мигалками, и покатилась по городу, то и дело останавливаясь: начинался вечерний час пик, и мы попали в самые пробки. Павел долго молчал, а я не открывал рта, осматриваясь. Взглядом я отметил армейские аптечки, рации в гнёздах зарядных устройств, и – Господи, это что?! – в подобии оружейной пирамидки в углу чёрные автоматы Калашникова.
Тут Пётр открыл рот:
– Значит, по просьбе Николая, – ровным голосом проговорил он, – информирую вас о цели операции. От резидентуры поступили сведения, что некий человек – он работает помощником депутата – продал одну из квартир этого самого депутата по его же поручению. Деньги получил в рублях. Сегодня вечером повезёт их менять на валюту. Договорённость у них есть с обменником на Белорусской – там готовят сумму. Но мы работать будем в Измайлово: они поедут оттуда. Инкассацию он не заказывал. Там будет только его машина: в ней он сам, водитель и два охранника. Чекрыжить их будем, когда они станут выезжать на пересечение Парковых и Сиреневого. Работаем двумя машинами, вторую встретим на месте.
Я слегка оживился. Я там как раз жил, на Сиреневом.
– А почему не на Белорусской? – тут я поймал недовольный, чуть ли не злой взгляд Петра.
– Много народу. Много камер. Много машин. Неудобный отход. В Измайлово гораздо тише. К тому же обычно налётчики действуют в центре. Клиенты будут ещё расслаблены. Напрягутся в самом начале, когда будут из двора выезжать. А потом расслабятся до Белорусской.
