Интересно, а сам Матини отважился бы сесть на это место? Я думаю, вряд ли он захотел бы привлекать к нему внимание. Скорее всего, он как-нибудь обыграл бы эту ситуацию уже в полете. Что, впрочем, собирался сделать и я. Мы находились в воздухе не более получаса, когда стюардесса начала разносить легкую закуску и предлагать напитки. Я от всего отказался из-за моей изжоги, но зато поболтал со стюардессой, откровенно любуясь ее великолепной фигурой.
- Скоро ли Питтсбург? - поинтересовался я, вдыхая исходивший от нее аромат садовой гвоздики. Она засмеялась.
- Вы почти на месте, осталось всего полчаса полета. Вы уверены, что не хотите перекусить?
Я ответил ей, что недавно позавтракал. Она не спешила отходить, и я обратил ее внимание на то, что сегодня не так много пассажиров.
- По понедельникам всегда мало работы, - сказала она и еще ближе наклонилась ко мне.
Я вновь ощутил запах гвоздики.
- Сказать вам правду, - доверительно продолжала она, - я только рада. Это дает мне возможность передохнуть после выходных. - И она ослепительно улыбнулась мне, показав ровный ряд жемчужно-белых зубов. На этот раз ее улыбка не выглядела небрежной.
- Я не летал раньше этим рейсом. Можно мне пересесть к окну? осторожно спросил я.
- Конечно, вы можете занять любое свободное место.
- Спасибо.
Я встал, достал с полки свою дорожную сумку и, протиснувшись мимо стюардессы, подошел к манившему меня ряду. Чтобы не разбудить седовласого мужчину, я осторожно пробрался мимо его коленей к креслу под номером 42.
Устроившись на своем месте, я посмотрел в окно. Внизу простирались горы, чем-то напоминавшие с высоты зеленую морщинистую кожу.
На самом деле меня мало интересовал этот пейзаж. Для видимости я поглазел на него минуты три, пока не заболела шея, и отвернулся от окна. Стюардесса находилась в передней части салона и не обращала на меня никакого внимания. Сидящий рядом пассажир продолжал спать. Достав из кармана переднего сиденья рекламный буклет "Джетстар", я сделал вид, что читаю, полагая, что это выглядит убедительно.
Прикрываясь журналом и дорожной сумкой, которую я оставил на коленях, левой рукой я потихоньку начал обследовать сиденье.
Я толком не знал, что ищу. Там мог быть тайник, в котором спрятаны деньги или записка. Главное, по-моему, заключалось в том, что Матини должен был легко отыскать их. Скорее всего там находились деньги. Я мог поспорить, что только они интересовали Матини.
