Осенняя женщина | страница 18

над Москвой.

Под тем окном кормили голубей.

И на прохожих лаяли собаки.

Случались свадьбы, похороны, драки.

А ты была отрадою моей!

И дом, кренясь от ветра, уплывал,

Черпая лужи стенами-бортами.

И рифмы засыхали – там, в гортани.

И я тебя по шагу узнавал,

Когда в нарядном платье налегке

Ты по ступеням лестницы взбегала.

И лампочка горела вполнакала,

И золотилась пыль на каблуке

Французских туфель – тех, что до утра

Лежат на пестром коврике в передней

Моей надеждой, верою последней,

Что наша жизнь печальна, но добра,

Что наши дни тревожны, но легки,

А ночи на двоих не так уж долги.

И брошен якорь верности и долга

В том доме, где гуляют сквозняки.

А снег упал и так давно лежит,

Сомнениям и мукам неподвластный,

Что кажется – белесый саван сшит

Любви неповторимой и прекрасной,

Бушующей о пору осенин —

Прозрачную и яблочную пору,

Когда Всевышний дланью осенил

Тех, кто пришел к венчальному престолу.

Российский быт мятежен и суров.

Ни для кого с младенчества не ново,

Что сменится октябрьский Покров

Пуховым платом зимнего покрова.

Под Новый год земля опять бела.

Опять в промерзших колеях дорога.

Здесь было много света и тепла,

Хотя их не бывает слишком много.

Весной забьют хрустальные ключи,

Но, чтоб дожить до Пасхи причащенья,

Есть таинство рождественской ночи

И иорданской проруби Крещенья.

И есть любовь, которая была

Иконной нерушимою стеною.

И выпал снег… Земля опять бела,

Как два крыла, простертых надо мною.

Спи, женщина. Покуда ночь права.

Дышать тобою – высшая награда.

Но сны полны губительного яда

И пробивает наст разрыв-трава.

Верь, женщина, я сызнова прощу

Твою игру краплеными страстями

И в галок над соборными крестами

Кольцом воспоминаний запущу.

Знай, женщина, в сумятице веков,

Среди балов, в лорнетах перекрестье

Мы проходили об руку и вместе,

Но стал невнятен звук твоих шагов.

Жди, женщина, хоть я уже не жду,

Что станет жизнь, как прошлое,

прекрасна,

Что будет снова солнечно и ясно

И слышен птичий гомон за версту.

Спи, женщина. По Млечному Пути

Любовь уходит из земной юдоли,

Оставив пуд невыплаканной соли

И вечное российское «прости!».

Что ж, женщина, да не судима будь!

Среди сугробов зимнего пространства,

Быть может, нам достанет постоянства,

Чтоб встретиться в былом когда-нибудь.

В ту ледяную пору января,

Когда любовь качали в колыбели

Крещенские московские метели,

Спи, женщина. Спасенья якоря

Опустятся с небес процветшим древом,