Причем речь идет не только о младшем звене — аспирантах и постдоках, но и о профессуре.
«Путь ученого на Западе очень тернист и труден. Из-за этого наука двигается, во многом, иностранцами из более бедных стран, раньше это были выходцы из стран СССР, теперь это чаще китайцы. Однако постоянно так продолжаться не может, Китай занял очень последовательную позицию по возвращению своих ученых, и они возвращаются. Поэтому аспиранты и постдоки, которых мы воспитываем, — это вложение не в амери-канскую науку, а в китайскую», — посетовал
в интервью «Газете.Ru» профессор Универ-ситета штата Нью-Йорк кристаллограф Артем Оганов.
Если китайцы успешно двигают вперед флагманскую науку США, то при создании соответствующей среды (а она постепенно создается) в родной стране они смогут успешно двигать свою, китайскую науку.
При этом они не пытаются пройти своим, независимым путем, изобретя сначала свой велосипед, а потом свой автомобиль.
Они без стеснения используют США как кузницу своих кадров, школу (причем такое образование им достается совершенно бесплатно, в отличие от прямых приобретений технологий).
Пройдя школу жесткой американской научной системы, китайский ученый сам становится частью ее интеллектуального багажа и увозит его домой, в Китай. Поэтому результат последовательной политики восстановления интеллектуального потенциала и развития собственной науки виден уже сейчас — хотя бы в количественных показателях научной деятельности. Не гнушаясь не совсем прозрачными методами заимствования «мозгов» и разработок, Китай гнет свою линию.
Истоки этого явления лежат глубже вливания денег в науку и «возвращения» своих кадров.
Чтобы попасть в США, китайские студенты получают достаточно сильную подготовку у себя на родине, их образование конкурентоспособно на уровне других поставщиков кадров, тех же стран СНГ. Общий уровень работ в Китае растет: многие международные химические компании, например, вывели первичные производства по синтезу ве-ществ для скрининга ле-карств в Китай. Еще 10 лет назад этот неблагодарный труд считался вотчиной стран СНГ: китайцы были дешевле, но не могли обеспечить нужный уровень работ. Сейчас – могут.
Эта история успеха диссонирует с действиями российских властей, на словах провозглашающих «возрождение» и «возвращение» науки. Вложение денег в утекшие мозги продолжает быть бессистемным, среда благоприятствования научной деятельности появится разве что в Сколково, а общий уровень образования снижается. Логично, что тренд движения нашей науки прямо противоположен китайскому. Несовершенство наукометрических показателей, к сожалению, не является поводом это отрицать.
