Опасения мои, однако, были напрасны. Замок открылся с первого раза, и очень легко.
– Ну, где этот мексиканский? – по-хозяйски осведомился Волобуй.
– На кухне. В банке, – пояснил я.
«Дитя джунглей», скинув ботинки, прямо в куртке и шапке поперлось в кухню. Мы последовали за ним. Толян, естественно, тут же сунул руку в банку. Кухню немедленно огласили громкие вопли. Хулио оперативно тяпнул «дитя джунглей» за палец. Тот, однако, совсем не обиделся. Наоборот, дуя на укушенную руку, с восхищением произнес:
– Чумовой хомяк. Слушай, Фома, с какой радости ты собрался его отдавать?
– Но он же чужой, – отвечал я.
– А на нем написано? – глянуло на меня, как на маленького и глупенького, «дитя джунглей». – Оставь себе. Будешь говорить, что купил. Хомяки-то все на одно лицо. И мексиканские, наверное, тоже. Соседи знают, что он у вас?
– Нет еще, – пояснил Макси-Кот. – Мы его только утром нашли.
– Учи вас, – покровительственно похлопал его по плечу Толян. – Раз не знают, считайте, он ваш.
– Да не нужен мне этот хомяк! – заорал я.
– Тогда я себе его возьму, – немедленно предложил «начинающий бизнесмен» и, оценивающе оглядев со всех сторон хомяка, добавил: – Ладно, Фома. Пожалуй, один зуб за него могу дать. Соглашайся. Тебе-то товар вообще на халяву достался.
– Толик, мы не можем, – снова пришла мне на выручку Жанна. – Понимаешь, там, у этих соседей, девочка хомяка обожает. Ей только пять лет, и, когда Хулио пропал, она так плакала.
– Ну, имечко! – заржал Волобуй. – Надо же так хомяка назвать!
– Но он ведь мексиканский, – объяснила Жанна. – И имя вполне мексиканское.
– Так берешь зуб, Фома? – полностью проигнорировал Волобуй все ее объяснения.
– Не нужен мне твой зуб, и хомяка я не отдам, – на сей раз тоном, не допускающим возражений, произнес я.
– Во, люди, от своего счастья отказываются. Дело-то совершенно чистое, – совсем расстроилось «дитя джунглей».
– Ладно. Пошли восстанавливать справедливость, – открыла входную дверь Жанна.
Я про себя невольно отметил, что замок по-прежнему работает безукоризненно. Мы всей компанией спустились этажом ниже. Отворили на наш звонок как девочка, так и ее бабушка. Причем девочку возвращение хомяка повергло в бурную радость, а бабка, наоборот, позеленела и принялась благодарить таким тоном, будто мы нанесли ей тяжкое оскорбление.
– Эх, – едва соседи захлопнули дверь, с укором проговорил Волобуй. – Говорил же: не надо было его возвращать. Теперь бабка от злобы еще накроется.
