«Уильяк Уму и дед такие разные… – думал Питер. – В чем же их сходство?.. В том, что оба стары?.. Но и в этом они отличались: дед умер в восемьдесят два, а Уильяк Уму было меньше семидесяти. И он совсем не походил на дряхлого старца».
На миг лицо Шелтона-старшего явилось Питеру: короткие седые волосы, опаленная солнцем и ветрами кожа, набрякшие веки, борода… Он словно всматривался в свое отражение, в то, каким он будет через сорок или пятьдесят лет. Конечно, если не упокоится до срока на дне морском или не рухнет на палубу брига с пробитой свинцом головой… Но глаза старика были спокойны, будто дед намекал Питеру: с тобой, малыш, этого не случится.
Черты старика дрогнули и расплылись, превратившись в лицо Уильяка Уму, и Питер тихо рассмеялся. Он понял, понял!.. Не было в них иного сходства, кроме таившегося в глубине его души, в собственных его чувствах и памяти! Старый Шелтон ценил удачливость и храбрость, и мальчишкой Питер старался доказать, что он удачлив и отважен. Высшей наградой за детские подвиги была усмешка старика или одобрительный кивок, и больше всего юный Шелтон страшился не кары, не розги, не темного чулана, а презрения деда. Так и с Уильяком Уму… Он не хотел предстать в его глазах стяжателем и обманщиком, бесчестным, жадным до золота ловкачом. Таким же, как испанцы, сгубившие Атауальпу.
Сходство было только в этом. Как в детстве, он боялся потерять лицо.
Чья-то рука откинула циновку, прикрывавшую вход.
– Не помешаем, сэр капитан? – раздался знакомый голос.
Поморщившись, Питер промолвил:
– Входи, Руперт. Кто там с тобой?
– Еще один член семейства, будущий наш братец.
Кузен шагнул в хижину, за ним – Мартин Кинг. Кромби был только чуть навеселе – ром, по его мнению, не являлся напитком, подобающим джентльмену. Мартин выглядел совершенно трезвым, он вообще не любил спиртного. Шелтону показалось, что второй помощник как будто смущен или чувствует себя неуверенно.
Оба сели к столу. Пламя свечей озаряло их лица неверными отблесками.
– Бриг на плаву, – произнес Руперт. – Я бы сказал, что кроме погоды и одного маленького дельца, ничто не держит нас на этом забытом богом острове.
– С погодой мне ясно. – Шелтон кивнул. – А о каком дельце ты говоришь?
Кромби неторопливо расправил кружева на вороте рубашки.
– О семейном, разумеется, о том, ради чего затеян наш поход. Старый пень, которому ты так благоволишь… Он в самом деле потомок этого Пи… Пию…
– Пиуарака, – мрачно поправил Питер, уже догадавшись, о чем пойдет речь. – Уильяк Уму его внук по прямой линии.
