И мнилось Питеру, что как ни спроси, будет это предательством. Будет так, словно он втирался в доверие к старику, чтобы выведать секрет, слушал его истории, рассказывал свои, но делал это с тайным умыслом, ради золота. Точно как те испанцы, что полтора столетия назад обещали Атауальпе жизнь, а потом обманули его, ограбили и убили.
Он думал об этом, чувствуя себя Иудой, который вскоре продаст Христа за тридцать сребреников.
* * *
А время не стояло на месте, дни бежали, на смену июню пришел июль, затем последний зимний месяц в южном полушарии – август. Бури стихли, с неба уже не лило, словно из перевернутой бочки, и Шелтон велел приступить к кренгованию. Корабль разгрузили, подогнали в прилив к берегу, а когда морские воды отступили, бриг наклонился и лег бортом на вкопанные заранее бревна. Команда, вооружившись скребками, принялась удалять водоросли и ракушки, облепившие дно «Амелии», а Батлер, Белл и Палмерс Джонс осматривали корпус – не загнили ли доски, не разошлись ли где-то швы и нет ли других повреждений. Затем плотник развел костер, расплавил в котле смолу и, призвав на помощь пару расторопных мореходов, начал конопатить днище.
Корабль на суше – необычное зрелище, и Уильяк Уму пропустить его не мог. Он нечасто бывал в лагере и всегда с почетной стражей из трех-четырех воинов. Видимо, араваки считали, что потомок столь знатного рода должен выглядеть достойно перед белыми людьми, и ему, как и вождю, необходима свита. Может быть, этим воинам полагалось переносить старика через речку или поддерживать на лесной тропе, но Питер в этом сомневался – невзирая на годы, Уильяк Уму был бодр, энергичен и во всех домашних делах обходился без посторонней помощи. Так ли, иначе, но сейчас он пришел один, встал в дюжине ярдов от трудившейся в поте лица команды и долго смотрел, как чистят и конопатят корабль. Потом произнес:
– Искусная работа! Мои предки так не умели.
– Инки не плавали в океане? – спросил Шелтон.
– Плавали, но не на таких огромных лодках, как твоя, а на плотах из бальсы. Возили вдоль побережья скот, зерно и другие товары, чтобы в любой части страны было все нужное и никто не голодал. А однажды…
Уильяк Уму замолк, с интересом глядя, как корабельный плотник осторожно черпает из котла расплавленную смолу.
– Однажды?.. – переспросил Питер.
– Много, много лет назад, в правление великого инки Пачакути, его сын Тупак Юпанки отправился в море на заход солнца. Он плыл с большим флотом – десятки плотов, двадцать тысяч мужчин, опытные мореходы, отважные воины… Их не было целый год, и не все из вышедших в плавание вернулись. Тупак Юпанки рассказал, что они побывали на множестве островов, больших и малых, и одни были пусты, а на других жили темнокожие дикие люди, не всегда мирные, и потому приходилось с ними сражаться. Великий подвиг совершил Тупак Юпанки! За это инка Пачакути назвал его своим преемником.
