– Мы готовы, капитан! – долетел до Шелтона голос Томаса Белла.
– Четыре румба влево, Сазерленд! – скомандовал Питер. – Сбей им мачту, боцман! Правым бортом… огонь!
Не дожидаясь, пока снаряды долетят до фрегата, он велел развернуть «Амелию» к осту и стрелять с левого борта. Эти залпы были еще удачнее: ядра сшибли стеньгу на грот-мачте вместе с грот-бом-брамселем, проредив заодно строй мушкетеров. Стеньга с реями и парусом свалилась вниз, повиснув на снастях такелажа над головами испанских моряков. Питер видел, как разбегаются испуганные стрелки, как на мачту полезли марсовые – резать и рубить канаты.
– Отличный выстрел, – одобрительно произнес Мартин Кинг за спиной капитана. Мартину еще не приходилось управлять кораблем в сражении, и он большей частью наблюдал да помалкивал.
– Отличный, – согласился Шелтон, прислушиваясь, как люди Тома Белла заряжают пушки. Потом спросил: – Скажи, как нам действовать теперь, Мартин? Что бы ты сделал на моем месте?
– Зашел бы с кормы, – сказал второй помощник. – А затем – борт к борту, и на абордаж!
– Верное решение, но мы поступим еще хитрее – дождемся залпа. Они долго возятся с пушками… За это время можно обедню отслужить.
Питер отдал команду рулевому. Теперь «Амелия», подгоняемая ветром, двигалась на всех парусах прямо на испанский галион – четыреста ярдов… триста… двести… Решив, что пушки на фрегате перезаряжены, капитан велел повернуть вправо на восемь румбов, подставив на мгновение борт корабля под вражеские выстрелы. Над морем раскатился гром, засвистели ядра, вздымая фонтаны брызг, но бриг развернулся снова, оказавшись в половине кабельтова за кормой противника. Корма и высокая надстройка с вычурной резьбой и большими застекленными окнами стремительно надвигались на «Амелию», и тут заговорили палубные орудия. Стекла разлетелись, обломки дерева взмыли в воздух, фальшборт из фигурных столбиков рухнул на палубу, и Питер услышал, как вопят раненые – должно быть, задело рулевых или кого-то из испанских офицеров.
– Спустить паруса! Три румба влево! – выкрикнул он. Бриг скользнул в дюжине ярдов за кормой испанца, и тут же – новая команда: – Три румба вправо! Бросай крюки! Тяни!
Над высоким бортом фрегата замаячили головы в шлемах, Айрленд велел стрелять, но звук мушкетного залпа перекрыли рев и грохот пушек – канониры «Амелии» послали ядра прямо в распахнутые порты вражеского корабля. Там, на орудийной палубе, что-то рвануло, взметнулся рыжий язык огня, в страхе закричали люди; борт фрегата приблизился на расстояние протянутой руки, раздался скрежет трущейся обшивки, потом – голос Батлера:
