Чувство огромной потери охватило Питера Шелтона. Он наклонился, поцеловал Батлера в лоб и встал, озираясь. Где-то во тьме была Соледад, и скоро он ее нашел, у другого костра, рядом с ее сундучком и ларцами. Она сидела на земле, завернувшись в плащ. Капитан опустился рядом.
– Почему вы не спите, донья Соледад?
– Мне нужно подумать, дон Педро.
– О чем же?
– О ваших словах. Вы сказали: теперь, потом и до самой смерти… Такие речи много значат для женщины.
– Для мужчины тоже.
– Вы правы. Но у вас, наверное, есть опыт в том… в том, что происходит между… – Внезапно она смутилась и спрятала лицо в ладонях. – То есть я хочу сказать, что вы, наверное, не мне одной говорили такие слова. А я… я боюсь вас разочаровать. – Глубоко вздохнув и не отнимая рук от лица, Соледад шепнула: – Дон Педро, я должна признаться… я… я не очень опытна в постели. Дон Орельяна, мой супруг, корил меня за это.
Она не знала любви, понял Питер Шелтон. А женщине соитие без любви не дарит счастья.
– Я не последую примеру вашего покойного супруга и ни в чем вас не упрекну, – сказал он. – Но прошу вас, дорогая, следить за поваром или кухаркой, кто там у нас будет. Я не люблю слишком пережаренного мяса.
– Дон Педро! Вы опять насмешничаете!
– Отнюдь, донья Соледад! Кстати, откуда у вас этот плащ? Он кажется мне знакомым.
– Его дал мне ваш индеец. Что он делает в вашей команде?
– Присматривает за мной. И кажется, вы ему понравились.
Они смолкли, но эта тишина, в которой слышались только треск веток в костре и дыхание Соледад, была целительной. Проходили минуты, и Шелтон все яснее, все отчетливее ощущал, как горечь уходит из сердца, как стихает гнев, как неуверенность сменяется чувством собственной силы. Жизнь предстала перед ним чередой потерь и находок; сегодня он потерял Батлера и многих своих товарищей, но нашел Соледад, и если завтра он распростится со своим кораблем, то, возможно, найдет что-то другое. В сундуках судьбы есть черные камни, но есть и белые.
Соледад пошевелилась, прошептала:
– Дон Педро, это теплый плащ из шерсти ламы, и он очень большой…
– Я рад, леди, что вы не замерзнете этой ночью.
– Его хватит вам и мне, дон Педро. Я не могу уснуть, но если вы сядете ближе… и если вам будет угодно меня обнять…
Костер угас, и Питер не видел лица Соледад. Но ее губы были теплыми и нежными.
* * *
– Со мной пойдут лучшие стрелки, – сказал капитан. – Ты, Смарт, и ты, Донелл. Каждый возьмет по три мушкета. Остальные укроются за камнями у бухты. Все, что принесет к берегу, выловить. Разумеется, кроме совсем уж лишнего.
