Поселившись на колокольне, священник спускался вниз раз в неделю, чтобы отслужить мессу (отпраздновать смерть Иисуса Христа, неизменно пояснял каменщик Баббалуче), а если потребуется, прочитать отходную и совершить погребение — два обряда, которые, как говаривали люди, Полента всегда отправлял с большой охотой. Имя его все давно позабыли, и это вполне устраивало священника. «Полента» — название простого грубого блюда из пшеничных зерен, крестьянская еда, распространенная на севере Италии. Здесь у нас считают, что это корм для свиней.
Вторично подойдя к окну, священник был немало удивлен, увидав, что велосипед уже свернул с Речного шоссе и продвигается по проселку, ведущему к подножию горы и тропе наверх. Выглянула луна, и пронизанные лунным светом пласты тумана заколыхались над городом, словно светящиеся знамена, но это зрелище вызвало в священнике лишь еще большее омерзение. Когда велосипед скрылся из глаз, утонув в тени гор, там, где дорога была уже не видна с колокольни, Полента возвратился к прерванному занятию.
Несколько странное было это занятие для священника. При жизни Поленты никто не знал, что он этим занимается, а когда священник скончался, все были очень поражены и пристыжены — ведь они всегда недолюбливали его и презирали, чему, впрочем, он, быть может, сам был отчасти виной. Занимался же он вот чем: восполнял пробелы в Большой Книге записей браков, рождений и смертей города Санта-Виттория, стремясь воссоздать историю города и его обитателей. Одни считают, что Полентой в этом случае руководили добрые чувства, которые он просто не умел выразить, другие же полагают, что этот труд был нужен ему, чтобы не скатиться к грубому, чисто крестьянскому образу жизни — участь, постигшая многих переселившихся из долины сюда, в горы. Впрочем, это явствует из самой Книги записей. Молодые священники прибывали сюда, и в течение некоторого времени Книга пополнялась записями рождений и смертей; однако с каждым годом записи становились все короче и появлялись все реже, пока наконец не иссякали вовсе на многие годы, а если какая-нибудь запись и появлялась вдруг, то уж разобрать ее было просто невозможно: молодой священник превращался к тому времени в старого крестьянина.
Работал Полента без увлечения. Фабио делла Романья, единственный из всех жителей Санта-Виттории учившийся в университете, утверждал, что священник, будучи крайне озлоблен и упрям, просто не мог, взявшись за дело, не довести его до конца. Быть может, это и так, но в ту памятную ночь Полента сделал открытие, немало позабавившее и даже взволновавшее его. Он заметил, что, взяв наугад из любого столетия какую ни попало страницу записей рождений, крещений, бракосочетаний и смертей, а затем еще одну — на столетие раньше юга позже — и сличив их друг с другом, невозможно было определить, откуда взята одна и откуда — другая. В эту ночь перед ним лежали три страницы: одна относилась к 1634 году, другая — к 1834-му и третья — к 1934-му.
