Ибо и Отцу Твоему Ты более не нужен. Он столь возлюбил мир, что ради его спасения отдал Тебя. Он отказался от Тебя ради мира, Ему сейчас — я клянусь в этом! — Ты вообще незачем. Ты должен Сам увидеть, как Ты справишься с тем миром, что справился с Тобой. Мир округл и завершен. Ты повешен вне этого мира, и Тебе нет в нем места. И поэтому Ты — Царь. И мы все склоняем пред Тобою колена и взываем: «Славься, Царь Иудейский!» Но то, что мы хотим сказать на самом деле, звучит иначе: «Распни, распни Его!» Ибо Ты обуза для всех нас, Ты — невыносимая ноша. Убирайся восвояси, твори Свое дело искупления, на которое Ты Сам вызвался. Распни Его, чтобы мы были спасены Им! Убирайся: «Tolle, crucifige!»
Ты отдаешь Себе отчет, Господи, что за выбор Ты сделал? Ясны ли Тебе Самому последствия Твоей покорности? В хозяйстве природы токсичные останки, продукты секреции животных и людей растворяются сами собой, пот испаряется, дожди и реки смывают грязь, трупы разлагаются, и даже зловонному дыханию больших городов не удается замутить чистоты небес. Ибо нельзя сказать, что материя сама по себе нечиста: она всего лишь меняет свое состояние. Но в хозяйстве сердца все по-иному. Здесь царит зло, не имеющее собственной природы, ибо оно противоприродно. Оно накапливается, превращаясь в горы мусора, ибо само по себе исчезнуть не может, и никакая сила в мире (Тебе известно это, а человеку, разумеется, нет) не в состоянии устранить его. На севере Франции рядом с заводами громоздятся огромные горы шлаков, которые в десять раз выше, чем крыши городов. Эти жуткие кучи, в которых гнездится проклятие, тщетно пытаются стать частью тамошнего пейзажа. И Ты хочешь срыть эти башни, эти горы греха? Ты хочешь выпить море яда, который неминуемо вызывает смерть? Ты хочешь превратить Свое благородное Сердце в очистительные сооружения мира?
Вынесешь ли Ты прикосновение хотя бы одного-единственного греха, Ты, чистейший из чистых? Осторожнее: Ты будешь глубоко потрясен, если один из нас случайно поссорится с Тобой на улице. А если Ты заглянешь к нему в душу и на дне ее увидишь кучи извивающихся червей, если взгляд Твой проникнет на несколько лет в прошлое, и Ты увидишь, как громоздится в нем мелочная, подлая озлобленность, то тогда, уверяю Тебя, Тебе станет дурно. Ибо недостаточно попросту с этим грешником поссориться, выдержать в течение секунды его взгляд, почувствовать его зловонное дыхание на Своем лице. Ты должен попытаться взять его грехи на Себя, провозгласить Себя с ними со всеми единым целым, не просто наблюдать их со стороны, но насладиться их сутью, их озлобленностью изнутри. Тебе придется представить Себе, что это не просто грехи чуждых Тебе людей, грехи, что ни
