Все четверо предводителей, собравшихся здесь, отделались только легкими ранами. У Лайонела гудело плечо, по которому пришелся не пробивший кольчугу удар, капитан Ральф временами поправлял на перевязи простреленную руку, Дэниел предпочитал вовсе не вставать, чтобы не показывать хромоты. Правда, вспомнить, где и когда его задело копейное жало, он так и не смог. Наиболее изможденным выглядел Рейвен, чьи темные волосы просто представляли контраст с белым лицом. Однако, несмотря на страшную усталость, речь его осталась четкой и язвительной. Лайонелу предоставилась возможность в этом убедиться, когда зашла речь о планах на будущее, и Рейвен заявил:
- А вам, сударь, теперь предстоит падать в ноги к принцу. Пренеприятнейшее, надо полагать, занятие: падать в ноги.
Лайонел встряхнулся и только что не зашипел, как рассерженная кошка.
- А стоит ли? Может, проще дождаться барона Герберта? У меня ведь сейчас все козыри на руках: Кариссу удержали, с орденскими справились, отпадения Ближней Каринтии не допустили. И претендент в герцоги богам душу отдал.
Тут Рейвен дал волю ехидству:
- Дорогой мой, а разве вы не знаете, что даже самая блестящая победа в наше время аргументом не является? И что бы там не думал Герберт, вся эта придворная шушера очень быстро убедит короля, что выиграли вы сражение совершенно случайно. И что не вы в поле жизнью рисковали и на своих плечах держали всю оборону, а Гельмунд, в тюрьме из ума выживши, кучу ошибок натворил и собственное войско под стрелы подставил, а орденские рыцари и вовсе даже мышей боятся. Это всем нашим блестящим военачальникам весьма легко удастся, если за ними будет поддержка принца, а у принца к вам теперь счет большой. Неуважение проявили - раз, назначенного им командующего сместили - два, о здоровье престолонаследника не заботились - три... И главное, что, если вы молодец, то принц, следовательно, идиот. А такого в природе не бывает.
Лайонел только развел руками.
- Но ведь есть же умные люди, которые поймут, как все было на самом деле. Всем известно, чем закончился поход принца за реку.
Рейвен его перебил:
- Значит, вину за этот поход свалят на кого-нибудь другого, например, на Деррика. Очень, знаете ли, удобно: мертвые не возражают. А барон Герберт промолчит, ему жена в два счета объяснит, как все на самом деле было, и будет потом почтенный муж жаловаться своему племяннику и избранным друзьям на королевскую несправедливость. Тихонько так жаловаться, и жалобы жареным мясом заедать, чтобы еще раз не выскочили.
