Однако предчувствие продолжало покалывать в груди. Лишь по этой причине я, хоть и разомлевший от тепла, так и не провалился в глубокий сон, который, скорее всего, оказался бы последним в моей жизни.
К тому же вернувшаяся в дом хозяйка повела себя как-то странно. Я не разглядел на входе внутреннего убранства избы, но в том, что кроме лавки, на которой я лежал, да еще одной, возле стола, прочая мебель отсутствовала, мог поклясться. Тогда напрашивается вопрос: «Где дама собирается ложиться спать, если мебель отсутствует, а пол земляной, потому не просто холодный, но ледяной?» Естественный ответ: «На печке».
А вот и мимо.
Что-то до меня не донеслось ни пыхтенья, ни кряхтенья, ни оханья, ни любого другого звука. Или она бесшумна, как обезьяна? Словом, складывалось полное впечатление, что Гликерья, зайдя, тут же остановилась у порога да там и застыла в ожидании.
Спрашивается, чего именно она собралась дождаться?
Нет, тут что-то не то.
Я с силой ущипнул себя за руку, не рассчитав, и чуть не заорал от боли, но вовремя сдержал крик. А сон, как назло, так и лез, окутывал, опутывал меня своей липкой, сладкой паутиной тепла и неги, и бороться с ним становилось невмоготу.
Ее подвело нетерпение.
– Слышь-ка, добрый молодец? – негромко окликнула она меня.– Спишь ли?
Слова доносились до меня еле-еле, я уже дремал, но ответил по возможности бодро и уверенно:
– Сплю.
– Спал бы, так помалкивал,– проворчала странная хозяйка.
Послышалось или в ее голосе и впрямь прозвучала досада? С чего бы вдруг? И почему она ничего у меня не спросила? Для чего тогда окликать? Только для того, чтобы узнать, сплю я или нет? А ей какая разница?
«Окликала, дабы удостовериться, что ты заснул»,– услужливо ответил внутренний голос.
«Без тебя знаю! – огрызнулся я.– Лучше скажи, зачем ей это понадобилось знать?»
Но голос, обидевшись на столь хамское обращение, умолк.
Как на беду, мое промерзшее тело знать не желало о всякого рода предчувствиях. Отогревшись и расслабившись, оно упрямо увлекало меня в сладкую дрему, бухтя, чтобы я выбросил из головы всякие глупости.
«К тому же петухи давно пропели»,– пришел мне в голову успокоительный довод.
«И впрямь, чего это ты снова? Вампиры, Брем Стокер, Стивен Кинг, Алексей Толстой, Гоголь... завязывать пора, родной, с ужастиками, как с импортными, так и с отечественными. Не доведут они тебя до добра. Тут-то да, сумасшедших домов еще не придумали, а вот когда вернешься...» – промурлыкал внутренний голос, очевидно тоже желающий поспать.
