Мужчина мрачно покосился на парня и насмешливо хмыкнул:
– Газы, говоришь? Ну-ну. Пусть будут газы. Только я тут ни дня не останусь. Нынче же расчет затребую, и только меня и видели. Благо, что хозяин приехал – вот пусть он сам, коль ему неймется, его и осушает до конца вместе с такими орлами, как ты, а я пас.
– А кто из них хозяин-то?
– А вон тот, светло-русый, который пацана за руку держит,– кивнул Петрович в сторону отдельно стоящей четверки, расположившейся всего в трех метрах от извивающихся языков странного тумана.– Россошанский его фамилия. А второй, наверное, компаньон.
Двое мужчин лет сорока в это время о чем-то вполголоса переговаривались друг с другом. Один из них, как раз светло-русый, действительно держал за руку мальчика лет четырех. Изредка в их разговор встревал совсем молодой парень лет двадцати с небольшим, внешне похожий на одного из собеседников. Внимания на рабочих они не обращали, поглощенные лицезрением тумана.
– Кстати, бригадир, когда камень наружу вышел, говорил, что хозяин насчет него предупреждал, потому и ограждения сразу поставили.– И Петрович, понизив голос до заговорщицкого шепота, добавил: – А раз заранее знал, получается, что он и сам тоже из этих. Ишь совещаются,– протянул он,– не иначе как думают, сколько надбавить, чтоб мы в этом проклятом месте остались. Только я и за тройную цену не соглашусь – жизнь дороже. Ладно, я так понял, что никаких работ не будет, так что пойду посплю малость.– Сплюнув, он двинулся в сторону вагончиков, стоящих поодаль, метрах в двухстах.
Остальные, словно по команде, тоже подались следом – не ждать же, когда хозяева договорятся о возможной прибавке к зарплате.
Но Петрович ошибался. Разговор был вовсе не о ней. Двое мужчин беседовали совсем о другом, не имеющем никакого отношения ни к деньгам, ни к продолжению работ.
– И чего ты добился, Костя, раскопав это место? – осведомился тот, кого Петрович окрестил компаньоном Россошанского.– А я ж тебя сразу предупреждал: не вороши старое. И главное – зачем? Или ты вознамерился отправиться еще в одно путешествие?
Константин устало усмехнулся:
– Знаешь, Валер, я и сам до недавних пор не понимал, зачем мне это нужно. Наверное, чтоб просто еще раз все себе напомнить.
– Как говорил Еврипид, приятно вспомнить пережитые несчастья,– встрял в разговор молодой парень.
– Молодец, философ.– Россошанский одобрительно хлопнул его по плечу.– Не зря пять лет штаны в институте протирал. И впрямь приятно. А что до путешествий, то в этом месте и тогда ходу никуда не было. Здесь ведь только сила жила, вот я и подумал: вдруг она и поныне действует. Чем черт не шутит – авось и удастся вновь свой перстень на удачу наколдовать. Ну и чтоб определиться до конца – тоже. Ведь десять лет с тех пор прошло, а я все нет-нет да и подумаю о том, как я некогда...– Он мечтательно вздохнул и грустно улыбнулся.– Говоришь, вознамерился отправиться? Если бы ты спросил об этом еще неделю назад, то я бы не смог ответить ни да ни нет, потому что сам не знал.
