— Совещание закончено, — объявил Устинов.
Все встали и, быстро надев кители, молча направились к выходу. Встал и министр. Я оказался последним и ближе всех к министру. Но когда я надевал китель (а делал я это со злостью, внутри все кипело), то воротник сзади поднялся, чего я не заметил. Ко мне подошел Устинов.
— У вас воротник, — сказал он и хотел мне помочь поправить.
Я отошел и, поправляя, сказал:
— Все сделаю сам! — и добавил: — А вы несправедливый человек!
Это было сказано громко и резко. Все быстро-быстро заторопились к выходу. Министр смолчал. Когда я оказался в приемной, все на меня зашикали:
— Что ты?! Что ты?!
— Это же министр обороны…
— Разве такое допустимо?
— Надо сдерживать себя!
И так далее в таком же духе. Один Огарков стоял в стороне и молчал. Я развернулся к выходу и, бросив на ходу: «Это мое личное дело!» — отправился к себе. Сказал своим в приемной, что если кто-то будет интересоваться, то пусть приходит после обеда. Подошел к огромной карте Советского Союза и Европы, нашел Львов и подумал: какая прелесть работать на самостоятельном участке! Там весь отдаешься работе.
Отыскал Магдебург, где командовал армией; Архангельск, который мне напомнил корпус; Кандалакшу, мою дивизию; Мурманск, полуостров Рыбачий, «Спутник» и Печенгу, где посчастливилось командовать полками. Никаких интриг, вся энергия идет на дело. А тут… Если в связи с этим эпизодом из Генштаба министр меня выдворит, то этому надо будет только радоваться. Однако в этом случае надо будет настаивать, чтобы вернули меня на округ. Желательно, конечно, чтобы находился он где-нибудь от Урала и далее на восток — подальше от этой грязи.
Ясно, схватка с Устиновым ничего хорошего мне не сулила, но в то же время она была кстати, поскольку раскрыла карты. А что касается суровых нападок заместителей министра и других, то такая реакция с их стороны была продиктована не чем иным, как только страхом за себя лично. Ведь они стали невольными свидетелями моего «нетактичного» поведения, и это свидетельство Устинову могло не понравиться.
Прошел день. Затем — второй. В конце второго дня мне становится известно, что министр после этого эпизода пригласил к себе своих помощников Илларионова и Турунова и обсудил случившееся. Между прочим, якобы сказал: «А может быть, Варенников действительно прав? Во всяком случае ненормально, что с командующими войсками округов беседу проводит всего лишь начальник управления. Надо начальника Главного управления кадров ввести в ранг заместителя министра обороны».
