Это обстоятельство не только игнорируется, но и скрывается американской стороной. Доказывается, будто бы все дело в случайном вводе в бортовой компьютер ошибочных координат. Но при этом умалчивается, что столь устойчивое отклонение от курса в течение двух с половиной часов могло произойти лишь в условиях, когда ошибка допущена не по одной, а по меньшей мере по семи контрольным точкам на трассе. Ясно, что это невозможно. И если это случилось, то только потому, что «ошибка» введена в компьютер вполне сознательно и преднамеренно теми, кто готовил и организовывал этот провокационный полет.
Характерно также то, что все действия самолета-нарушителя, несомненно, подтверждают, что он управлялся не компьютером с автопилотом, а пилотировался экипажем. Только этим можно объяснить его маневрирование по курсу, скорости и высоте. Экипаж видел предупредительные маневры советских самолетов ПВО и пытался уклониться от них, хотя понимал, что это грозит применением оружия.
Такие действия показывают, что самолет выполнял приказ. Имея же на борту специальное разведывательное оборудование, он не мог сесть на советские аэродромы, так как был бы уличен с поличным.
В-третьих, накануне и в период нарушения южно-корейским самолетом воздушного пространства СССР в районе его действий помимо упоминавшегося ранее разведывательного самолета РС-135, как теперь установлено, находились и другие средства. Еще один разведчик РС-135 барражировал вдоль Курильской гряды, самолет «Орион» находился над Охотским морем севернее Сахалина. В Приморье у Владивостока нес боевую службу американский фрегат «Бейджер».
Короче говоря, с 31 августа до 1 сентября в районе советского Дальнего Востока был развернут и функционировал целый разведывательный комплекс, в который вошли: самолет «Боинг-747», оснащенный соответствующими радиотехническими средствами; несколько разведывательных самолетов типа РС-135; ряд кораблей ВМС США; наземные станции слежения на Алеутских островах, Гавайях, в Японии, Южной Корее, наконец, спутник радио- и радиотехнической разведки «Феррет». Все эти средства должны были дать Соединенным Штатам более полное представление о советской системе ПВО на Дальнем Востоке, особенно в зонах важных стратегических объектов, расположенных на Камчатке и Сахалине, а попутно — и о самих этих объектах.
Обращают на себя внимание и некоторые другие, на первый взгляд, «странные», а в действительности вполне объяснимые обстоятельства. Обычно экипаж «Боинга-747» составляет 16 человек. В данном случае он включал 29 человек. Что это были за дополнительные 13 человек? Не напрашивается ли вывод, что в их функции входило обслуживание специальной аппаратуры, установленной на самолете?
