И таких «почему» можно было бы перечислять еще множество раз.
Некоторые «специалисты», желая всячески прикрыть преступные действия ЦРУ, начали утверждать, что, мол, изменение маршрута — это ошибка экипажа. Потом говорили, что это результат неисправности аппаратуры на борту самолета и т. п. Но тогда надо ответить хотя бы на перечисленные мною вопросы. Однако следует иметь в виду следующее. Ошибка именно в 12 градусов могла быть сделана только умышленно. Ошибка в 1–1,5 градуса или в 90 и 180 градусов — допустима. Во всех этих случаях причина — небрежность или невменяемость экипажа. Но опять-таки возникают перечисленные мной вопросы. Так же как и с версией неисправности аппаратуры.
Но все они относятся к американской стороне (точнее, к ЦРУ) и их соподельникам.
А как действовало наше руководство с учетом этого события?
Хочу еще раз отметить, что по прошествии многих лет, когда открываются новые обстоятельства и было достаточно времени для анализа, негативы и положительные стороны вырисовываются более контурно. Так и с этим южнокорейским лайнером.
На мой взгляд, самым лучшим оружием в объяснении случившегося является правда. Все равно по истечении времени все встанет на свое место, т. е. правда восторжествует. Даже если кого-то «занесло» так далеко, что, казалось бы, уже нет возврата, — это не так. Правда, признание правды снимет многие негативы, а может, и все.
Когда произошел сам факт сбития самолета-нарушителя, необходимо было немедленно объявить об этом. Причем надо было считать так, как считали тогда все, в том числе и в первую очередь военные, отвечающие за неприкосновенность нашего воздушного пространства: над нашей акваторией сбит самолет-разведчик иностранного государства, который отказался выполнить команду нашей службы ПВО с земли и с самолета-перехватчика; самолет упал в таком-то районе; назначена государственная комиссия для проведения расследования, готовится сообщение в Совет Безопасности ООН. И все.
Мировая общественность должна была знать именно так, как все было и как все первоначально оценивалось в Советском Союзе. А по мере новых данных и выяснения того, что сбит не разведчик, а пассажирский авиалайнер, надо было признать эту ошибку (а она вполне объяснима: наши летчики на истребителе-перехватчике не могли по контуру точно определить в темное время в условиях облачности, что это за самолет). И вместе с признанием ошибки выразить сожаление в связи с этой трагедией и соболезнование родным и близким погибших. Однако сразу этого сделано не было, поскольку в руководстве Политбюро не было единства: Андропов и Громыко хотели поступить приблизительно так, как я описал, а Устинов настаивал на том, чтобы никаких публичных признаний о том, что была допущена ошибка, не делать. Настаивал и настоял на этом. Но было упущено время. Прошли сутки после события. Вся мировая пресса бурлит, а мы молчим. И лишь на вторые сутки ТАСС сообщил о том, что имел место случай нарушения нашего воздушного пространства иностранным самолетом, но ничего не было сказано, что он сбит. В то же время по дипломатическим каналам было высказано категорическое возмущение о поднявшейся новой антисоветской волне в США.
