Из машины по закрытой связи позвонил Огарков:
— Как там у Третьяка?
Я доложил подробно обстановку. Он начал сокрушаться, но когда я рассказал о боевом настроении Ивана Моисеевича, то Николай Васильевич уверенно сказал:
— Все будет в порядке.
Я приказал через каждые пять минут докладывать мне о продвижении самолета-нарушителя по карте Дальнего Востока. Она была раскрыта, и на нее были нанесены маршрут, который уже пролетел самолет, и перспективная линия, выводившая его на Сахалин. В нашей практике, если не считать полет американского самолета-разведчика «У-2» 1 мая 1960 года, такого наглого вторжения и такого глубокого пролета в нашем воздушном пространстве не было.
Когда нарушитель был уже на подступах к Сахалину, я, настороженный странным спокойствием (судя по докладам командных пунктов ПВО), приказал соединить меня с командующим войсками Дальневосточного военного округа генералом армии И. М. Третьяком:
— Иван Моисеевич, мы тут с тревогой следим, как самолет-нарушитель уже тысячу километров летит в нашем воздушном пространстве без каких-либо помех. Кто-нибудь его наконец остановит?
— Да мы ж его согласно международным соглашениям и правилам постоянно запрашиваем, а он упорно молчит.
— Так он молчал над Камчаткой и будет молчать сейчас! Его надо насильственно сажать. Или сбивать, если не будет подчиняться. Но прервать эти наглые действия необходимо обязательно.
— Вот как выйдет к Сахалину, так мы его встретим.
Через минут 12–15 после этого разговора наша служба докладывает мне, что нарушитель вышел к Сахалину. Я опять звоню Ивану Моисеевичу:
— Что происходит? Почему не перехватывается нарушитель?
Третьяк:
— Уже поднялись наши истребители! Командир 40-й дивизии ПВО генерал Карнуков отдал все команды.
Действительно, через несколько минут командные пункты доложили, что истребители-перехватчики подняты и пошли на сближение с нарушителем. Медленно, тягуче идет время. Наконец доложили, что наш летчик видит силуэт самолета, но не видит габаритных огней и что на запросы нашего летчика экипаж самолета-нарушителя не реагирует. Но нарушитель еще до его перехвата стал маневрировать и понемногу снижаться — видно, менял эшелон полета.
С земли потребовали, чтобы наш истребитель дал очередь трассирующими снарядами. Он выполнил четыре очереди из автоматической пушки. Снаряды пролетели впереди самолета-нарушителя, но — никакой реакции. Тогда наконец принимается решение обстрелять самолет ракетами, так как он уже пролетал Сахалин. Летчик пускает две ракеты и сообщает: «Есть попадание!» Самолет-нарушитель начинает падать. И падает в море почти у границы наших вод.
