— В выходные я обычно езжу на рыбалку, — объяснил он. — С другом. Мы ловим в одной из горных речек лосося.
Антония ясно представила его в болотных сапогах и спортивной куртке: его белокурые волосы развеваются по ветру, а взгляд голубых глаз ясен и проницателен. Она почувствовала себя еще более одинокой.
— Вы, наверное, не любите женщин.
Ей показалось, что Дугал нетерпеливо дернулся:
— У вас нет причин так говорить.
— Правда? Тогда я скажу точнее: вам не нравятся женщины, которые сломя голову мчатся из Англии, чтобы поскорее заполучить наследство. — Ее веселость разом как будто улетучилась. Сама не понимая, почему ведет себя так глупо, она добавила: — Но меня привели сюда совсем не деньги. Просто я почувствовала: самое главное из того, что оставила мне тетя Лаура, — это любовь к путешествиям и к приключениям. Мне показалось, что я предам ее, если не приму на себя эту часть ее завещания.
Дугал молчал. Они добрались уже почти до самой вершины холма. Белла оставила в холле свет, и единственный во всем огромном доме желтый огонек горел, словно глаз каменного белого призрака.
Высвободив руку, Дугал сказал:
— Вам не следовало сюда приезжать. В этом не было никакой необходимости.
Антония не знала, смеяться ей или плакать:
— Вот как?
Он шагнул было к ней. В темноте Антония не смогла разглядеть его лица, однако догадывалась, что оно очень серьезно.
— Уверяю вас, личное присутствие здесь совсем не обязательно.
Антония рассмеялась. Серьезность Конроя казалась ей и смешной и милой. Она смутно чувствовала, что адвокат полностью на ее стороне, хотя и ведет себя довольно холодно и даже как будто враждебно.
— Почему вы так говорите?
Они дошли до дома, и Антония взялась за дверную ручку. Она совсем забыла о своем желании, чтобы Дугал ее поцеловал. Теперь уж не до этого. Да и вряд ли он такой легкомысленный… Странно, но эта мысль почему-то порадовала ее.
— Знаете, — вдруг выпалил он, — хорошо бы, чтобы поскорее наступил ваш день рождения, и вы побыстрее получили бы свое наследство.
— Да что вы такое говорите! — удивилась она. — Неужели вы думаете, что Саймону нельзя доверять? Лично я о нем самого прекрасного мнения. К тому же его не очень интересуют деньги, и вряд ли из-за каких-то четырех тысяч фунтов он пустится во все тяжкие. Даже и думать нечего!
Дугал ничего не ответил. Антония открыла дверь, и на его лицо упал свет. Увидев, что адвокат озабоченно хмурит брови, девушка растрогалась:
— Вы так печетесь о моих интересах… Поверьте, я очень ценю это, даже если не показываю вида. Спасибо, что проводили.
