— Представляю себе, — сказала Айрис.
Саймон широко улыбнулся и с еще большим аппетитом принялся за еду.
На стол подавала сутулая женщина с изможденным лицом. У нее был удивительно измученный вид. Айрис объяснила, что это и есть Белла Смейл и что ее муж умирает в больнице от туберкулеза. С ней живет ее сын Гасси — неисправимый бездельник и лгунишка. При случае он всегда прикидывается дурачком, хотя на самом деле не глупее других. Если бы его немного поднатаскать, он мог бы им здесь пригодиться; правда, порой Айрис очень в этом сомневалась. Конечно, позднее здесь будет полный штат прислуги.
— Давай же покажем Антонии дом, — предложил Саймон.
Антония подумала, что достаточно уже выявила о доме. Ей хотелось поговорить о будущей свадьбе, о смерти тети Лауры, а особенно — тех неприятностях, которые приключились с ней в Окленде.
Однако ни Айрис, ни Саймон, похоже, не горели желанием рассказывать о тете Лауре. Айрис, которая в течение шести месяцев — до самой смерти мисс Майлдмей — была ее компаньонкой, казалась искренне расстроенной. Саймон, похоже, тоже был подавлен. Он приехал из Лондона за несколько недель до смерти тети — та беспокоилась о своих делах и хотела, чтобы ее душеприказчик и родственник был рядом. Айрис же познакомилась с мисс Майлдмей на борту самолета, летевшего из Англии в Новую Зеландию, и по просьбе престарелой дамы стала ее компаньонкой.
— Она была ко мне так добра, — призналась Айрис. — Уже тогда бедняжка была тяжело больна, а я и не подозревала. Меня радует только то, что я, хотя бы недолго, смогла помочь ей.
— Айрис такая заботливая, — поделился Саймон. — Она удивительная.
— Да брось ты. В конце концов, я кое-чем обязана мисс Майлдмей. Я как раз искала работу, а она дала мне к тому же еще и кров. Кроме того, — откровенно призналась Айрис, — она ведь обеспечила Саймона.
— Она знала, что вы собираетесь пожениться? — спросила Антония.
— Мы вообще-то ей говорили, но перед смертью она некоторое время была словно в забытьи. Иногда ее сознание прояснялось. Она ведь пережила удар. У нее уже были два не таких тяжелых, а потом вот этот последний…
— Бедная тетушка Лаура, — вздохнул Саймон. — Никогда не забуду, как однажды в детстве моя собака попала под машину и погибла. Я ужасно страдал, особенно после того как мне сказали, что не разрешат заводить другую. А через неделю к нам домой вдруг приносят корзинку со щенком, и на шее у него повязан голубой бант. Такой золотистый коккер-спаниэль. Оказывается, его прислала тетя Лаура. Она знала, что у мамы рука не поднимется отправить такое чудо — да еще с голубым бантиком — назад. Тетя и правда не ошиблась, и мне разрешили его оставить. Я всегда это буду помнить.
