— Что можно сказать о вкусе женщины, назвавшей свою собачонку Скромницей? — вопрошал, забавляясь, Руперт. — Эмма, что ты думаешь о новоявленной гувернантке?
Эмма уже успела проникнуться состраданием к этому нелепому созданию и дипломатично ответила:
— Уверена, у мисс Пиннер самые добрые намерения. С двумя нормальными детьми — я имею в виду спокойными и воспитанными… извини, Барнаби, но ты должен признать, что Мегги и Дина этими добродетелями не обладают, — она бы прекрасно справилась.
— Я пригласил Луизу только на месяц, — заметил Барнаби. — Думаю, какая-то польза от нее все же будет.
Дадли, который все это время молча сидел за фисгармонией, задумчиво перебирая клавиши, вдруг сказал:
— Дайте ей шанс. Лишь бы у нее выдержали нервы, и тогда все будет хорошо. Даже Сильвия иногда приходила в отчаяние, а красотка была довольно уравновешенным человеком и с характером.
— Из-за чего? — Эмма сознательно задала этот вопрос. Мегги говорила, что Сильвия чего-то боялась но ночам, Дина от испуга занавесила окно в кухне, а потом, когда в окно постучала Луиза, закричала, что это Сильвия…
— Ну, например, миссис Фейтфул имеет обыкновение по ночам бродить по дому и разговаривать с совами. Бывает, заскрипят половицы; или лиса поймает цыпленка; или овца, потерявшая ягненка, блеет всю ночь. Городские девушки не привыкли к деревенским звукам. Не сомневаюсь, что это относится и к вашей мисс Пиннер. — Дадли задумчиво, почти нежно присовокупил: — Она была похожа на мокрую курицу, — и от смущения провел пальцами по клавишам. — Я думаю, эта справится со своими обязанностями намного успешнее кокетки Сильвии.
— Что происходит? Старина Дадли защищает женщину! — Руперт не мог скрыть изумления.
Эмму же внезапно охватило теплое чувство признательности к этому большому неуклюжему Человеку, который едва умещался на стуле перед фисгармонией и напоминал упитанного подростка. Луиза не оттолкнула его, подумала Эмма. Напротив, она растрогала одинокого Дадли. В присутствии Жозефины и Сильвии, образованных и красивых женщин, он тушевался, уходил в себя, но в Луизе распознал родственную душу, неуверенное в своих силах человеческое существо, которое нуждалось в поддержке.
Забавно все складывалось. Еще недавно она грозила Барнаби, что использует Луизу, что бы вытащить Дадли из его психологическою «панциря», но, возможно, в этом и не будет необходимости. Луиза интуитивно начала оказывать благотворное влияние на кортландского затворника.
