Тарабам замолчал.
— Хорошая сказка, — сказала мама. — Только немножко страшная…
— И ничего не страшная! — сказала Катя.
— А у роботов есть короли? — спросил Юра.
— Были, — сказал Тарабам.
— Где?
— На планете УЛИ. Но в стародавние времена, много тысяч лет тому назад. Сейчас королей нет.
— А кто сейчас главный на планете УЛИ? — спросила Катя.
— Самый главный начальник на планете УЛИ — чрезвычайно разумное существо! Со странным именем — КАР-ЦОВ…
— Но в этом имени есть что-то человеческое, — сказала мама.
— Пожалуй, есть, — согласился, подумав, Тарабам.
— Он добрый? — спросил Юра.
— Он очень-очень-очень добрый! — ответил Тарабам. — И мудрый! Я верю, что он меня здесь разыщет…
— Вот будет хорошо! — громко захлопал в ладоши Юра.
— Однако, ребятки, теперь пора спать, — сказала мама.
— А ты еще знаешь сказки? — спросил Юра Тарабама.
— Знаю, — важно кивнул Тарабам.
— Сейчас спать, — повторила мама. — Он теперь всегда будет рассказывать вам сказки. Но с условием, чтобы вы вовремя засыпали… Спокойной ночи!
Тарабам обнял Катю и Юру и тоже пожелал им спокойной ночи.
— Хорошо бы он тебя скорее нашел, этот твой КАР-ЦОВ, — сказала Катя полусонным голосом; а сама подумала, что если КАР-ЦОВ найдет Тарабама и возвратит его на планету УЛИ, им с Юрой станет очень грустно и одиноко…
А потом мама потушила ночник, и они с Тарабамом на цыпочках вышли из комнаты.
Как папа нарисовал в картине гаечку, и к чему это привело
Я опять долго не был в квартире-108 — закрутили дела. Но я все время думал о своих друзьях — что там у них нового? Как-то я позвонил папе.
— Привет! — сказал я, услышав его голос. — Это я… Как дела?
— Отлично! — весело ответил папа.
— А Тарабам?
— Тарабам молодцом: помогает по хозяйству. Приглядывает за детьми. Мы на него не нарадуемся.
Ну что ж, — обрадовался я. — А с картинами как?
— И с картинами налаживается. Одну уже приняли.
— Так что ж ты молчишь! — воскликнул я. — Мог бы и позвонить… Какую приняли-то?
— А ту самую — помнишь? — которую мы последний раз обсуждали.
— И что, она опять пылилась в кладовке? Или ты над ней основательно поработал?
— Да нет, в кладовке она больше не пылилась. А работал я над ней не так чтобы уж очень основательно, но все же… Главное, я нарисовал в ней гаечку!
— И гаечка имела успех? — удивился я.
— Не гаечка имела успех, а картина! Гаечку я потом замазал.
— Ничего не понимаю, — растерялся я. — Зачем ее тогда было вписывать?
— Это не так просто объяснить… Скажу только, что Тарабам — умнейшая личность! Его мысль с гаечкой была гениальной.
