Ангелина на минуту замерла в его объятиях, где-то на уровне подсознания она понимала, что Денис не совсем искренен сейчас, речь идет не о дружбе, вернее, не только о ней… Но оттолкнуть, отстраниться было в этот момент выше ее сил. Девушке так не хватало в последние дни поддержки, крепкого мужского плеча, на которое можно опереться, чтобы почувствовать уверенность и защиту.
— Спасибо тебе, Денис, за поддержку, — прошептала она, чувствуя, что на глаза помимо ее воли снова наворачиваются слезы. — Для меня это сейчас так важно…
— Я понимаю. — Адвокат снова прикоснулся губами к ее волосам. — Ты успокойся, все будет хорошо, я чувствую. Сейчас я поеду, наведу справки об этом Артеме Терехове, наизнанку все выверну, но, если там есть за что зацепиться, поверь уж, я не пропущу. А ты мне пообещай, что, пока меня не будет, не наделаешь глупостей. Не нужно никаких сенсационных признаний, они могут не только тебе повредить, но и мне помешать. Нужно аккуратно все делать, тихо, чтобы, не дай бог, не спугнуть, не дать уничтожить улики, если они есть, конечно… Обещаешь сидеть и терпеливо ждать от меня известий? — Бордов приподнял кончиками пальцев лицо девушки и посмотрел в растерянные, наполненные слезами глаза. — Ну? Обещаешь меня ждать? — настойчиво повторил он.
Ане почему-то показалось: еще миг — и он не удержится от поцелуя.
— Да… Да, я обещаю. Я уже мало что понимаю в происходящем… Но я тебе верю и сделаю все так, как ты говоришь…
— Эй вы, голуби, совсем-то уж не борзейте… — Аня вздрогнула, неожиданно услышав за спиной насмешливый хриплый голос. — Я от вашей наглости просто офигеваю. Никого не стыдятся, ни меня, ни следователя… Не стремно обниматься-целоваться прямо у ворот морга, где еще труп молодого супруга не остыл? — Голос Артема неожиданно из насмешливого превратился в злой и даже жестокий. — Зря Сергей Львович освободил тебя, дорогая невестка, от опознания. Очень, знаешь ли, обстановка мертвецкой охлаждает любовный пыл.
Первым желанием девушки было вырваться из объятий Дениса и убежать прочь. Но адвокат, напротив, прижал ее еще крепче к своей груди.
— Завидуешь? — презрительно процедил он. — Тебя не учили, что лезть в чужие дела неприлично? И может кончиться набитой мордой…
— Нет, знаешь ли, не учили… — В голосе Артема уже не слышалось ненависти, к нему вернулась его прежняя насмешливость и сарказм. — Мне часто намекают на недостатки воспитания, но я не заморачиваюсь на этот счет… А что касается набитой морды, то тут я вполне согласен, твоя невеста… Гелла, кажется, ее зовут, производит впечатление решительной и очень вспыльчивой барышни… Не дай бог, узнает про твои шуры-муры с ее подружкой… А она узнает, — неожиданно серьезно закончил он. — Обещаю. — Потом, помолчав пару секунд, скомандовал: — Ангелина, хватит обжиматься, успеешь еще, поговорить надо. Пошли!
