А история с ключом такова. Как-то, вынимая карты из полетной сумки, я обнаружил на дне ее двусторонний гаечный ключ. И хотя ему там было не место, оставил. С ним дважды слетал на Берлин и подумал: "А ведь он счастливый!" А сегодня, перед самым вылетом, не обнаружил в сумке ключа. Меня аж в жар бросило - счастье улетучилось. Высунулся из кабины, кричу механику самолета старшине А. Н. Колесниченко: "Куда девался ключ из моей кабины? Срочно подайте его сюда". Преображенский смеется: "На что тебе этот ключ? Выруливать надо быстрее, а ты розыски затеял". А я свое: "Пока не найдут ключ, выруливать не будем". Механик открыл нижний люк моей кабины и протянул мне ключ. Убедившись, что это тот самый, я положил ключ-талисман на прежнее место, в бортовую сумку, и мы стали выруливать на старт.
Теперь вспоминать об этом смешно, но тогда мы верили в счастье. И пока летали на флагмане, ключ всегда лежал в бортовой сумке в штурманской кабине. Я его берег, протирал, слегка смазывал тавотом.
Как только вышли с моря на береговую черту, погода резко улучшилась. Над головой чистое небо, усеянное звездами. По-прежнему ярко светит луна. А дальше все как и в предыдущем полете: слепящие лучи прожекторов, огонь зенитной артиллерии, атаки ночных истребителей.
Над Берлином все экипажи успешно отбомбили свои цели.
Сложнее было возвращение. Незадолго до подхода к морю завязался воздушный бой экипажа капитана Беляева с истребителем противника. Истребителю-перехватчику удалось поймать в лучи своих прожекторов наш бомбардировщик и открыть по нему огонь. Экипаж Беляева начал интенсивный противоистребительный маневр и одновременно открыл огонь по вражескому самолету. Трассирующие пули и снаряды огненными нитями тянулись с двух сторон - от одного самолета к другому. Но вскоре бортовые прожекторы истребителя погасли, и на том все кончилось. Наш экипаж благополучно вышел из боя.
К морю самолеты вышли на высоте 4000 метров и шли над водой спокойно. Оставалось полтора часа до подхода к аэродрому, когда поступила телеграмма от Жаворонкова: "Большая группа авиации противника бомбит оба наши аэродрома. Возможность вашей посадки сообщу дополнительно".
А на аэродромах Кагул и Астэ происходило следующее. Примерно в три часа ночи посты стали доносить о нарастающем гуле самолетов со стороны Рижского залива. Сначала появились самолеты-осветители, и на аэродромах стало светло как днем. И вот уже появились бомбардировщики. На летные поля падают фугасные и осколочные бомбы. Это продолжается 20 минут. Но едва
