— Что это, брат? Ты это видел? — поинтересовался Ашот у Дана, будто он был единственным живым человеком в «Хаммере».
В клубах пыли, скрывших танк от пассажиров внедорожника, мелькали какие-то тени. Шум движка бронемонстра стих. Наверное, механик-водитель пытался сообразить, как дальше быть.
И тут рухнула паллета перед самым задком «Хаммера», когда тому оставались какие-то метры до выхода из кирпичного коридора. Равиль резко утопил педаль тормоза.
В наступившей тишине он обернулся к Никифору и уставился в его бегающие глаза своими зеркальными линзами. Никифор не выдержал взгляда — отвернулся и пробурчал что-то невразумительное.
— Да это же… — начала Мариша.
— Кабаны! — закончил за неё Дан.
— Они самые, — кивнул Ашот.
Послышался треск автоматов. А потом — звериный визг. Попали, значит, в свиноматку или секача. Едва слышное до этого хрюканье стало громче. Навалившись на непривычно спокойного Никифора, Дан прижался лицом к окну и таки разглядел в кирпичной дымке кабана, застывшего аккурат напротив дверцы, будто там ему было самое место.
Джип, задрав зад, начал медленно заползать на кучу битого кирпича. Стрекот автоматов не прекращался ни на секунду. И потому, когда оружие разом смолкло, Дану стало даже чуточку не по себе. Неужели всё? Неужели кабаны одолели «танкистов»? И хоть тёплых чувств к бандитам Гурбана — кажется, так зовут их главного — Данила не испытывал, но всё-таки они люди, а не зомбаки.
Преодолев кучу и чуток прокатившись по коридорам, «Хаммер» вырулил на площадку за гипермаркетом. У Дана как-то даже на сердце легче стало, когда он увидел небо. От всего мира площадку огораживал высокий сетчатый забор, за которым — свобода. И главное, там нет Гурбана с танком. Дан с сожалением цокнул языком: сетку запросто можно снести, а вот основание забора — здоровенные бетонные блоки — даже самый крутой джип не переедет.
— Я не понял, брат. Завал кабаны, что ли, устроили?
— Ну не крысы же с воробьями. — Дан вертел головой, осматриваясь.
До Псидемии кладовщики здесь принимали товар: всё было заставлено фурами. Хлопали на ветру, словно флаги, обрывки тентов. Забор — рабица, приваренная к столбам — поржавел. Запустение, унылость. То ли дело сейчас в остроге, за надёжной Стеной…
Дану остро захотелось домой. После занятий в Училище он забрался бы к дяде Натану на вышку, поговорил бы о смене магнитных полюсов или о чём попроще — о смысле жизни, к примеру, выпил бы с ним по чашечке-другой мятного чая, а потом дома залёг бы спать и ни о чём не волновался бы при этом.
