Военачальник развернулся и пошел прочь. Шестеро обескураженных и озадаченных учеников остались стоять посреди палатки. Лайо едва сдерживался, чтобы не расплакаться.
— Смелее, — прошептала ему Ниал.
Их наставник был еще достаточно молод, чтобы не позабыть ощущения ученика Академии в своей первой битве.
Он еще раз объяснил ученикам их задачу, сказал, что они должны подчиняться ему и что он отвечает за их жизнь. Затем наставник показал оружие и доспехи, в которых им предстояло сражаться, и отпустил всех, кроме Ниал.
— Ты медзельф? — прямо спросил он.
Ниал кивнула.
— Чрезвычайно важно, чтобы враг не знал о твоем существовании. В бою ты должна быть хорошо замаскирована.
— Почему? Не думаю, что Тиранно так важно знать, что я здесь.
— Тиранно уничтожил твой народ. Мы не знаем почему, но знаем точно, что ты последняя. Если станет известно о твоем существовании, весь лагерь может оказаться в опасности. Как мне рассказали, в Макрате ты прославилась на весь город — это было ошибкой. На войне может скрыться один человек, но не целая дивизия.
Ниал снова почувствовала себя ходячей опасностью. То, о чем она думала после смерти Ливона, оказалось правдой — ее существование ставило под угрозу жизнь тех, кто был рядом с ней.
Наставник дал девушке шлем, который полностью скрывал ее голову, так что не было видно ни волос, ни ушей.
Тут появилась первая проблема — шлем был мал и слишком сжимал ей голову.
Второй проблемой было то, что выданные ученикам доспехи не подходили худощавой Ниал. Ей так и не удалось подобрать хоть что-нибудь подходящее.
— Женщины! — Наставник вышел из себя. — Ведь есть же причины, почему они должны сидеть дома и присматривать за детьми!
Ниал бросила доспехи на землю:
— Мне не нужен весь этот хлам.
— Ах вот как? Отлично! Наверное, ты из тех высокомерных героев, которые приходят сюда, убежденные в том, что совершат что-то выдающееся, правда? В каждой новой группе учеников есть хоть один такой. И знаешь, что я тебе скажу? Такие долго не живут — или их убивают в бою, или при первой же атаке они забиваются в угол, перепуганные до смерти.
— Я здесь не для того, чтобы играть в игры, господин, я пришла сражаться.
— Делай как хочешь, — коротко отрезал наставник. — Только постарайся не подвергать опасности жизнь остальных.
Ниал бродила по лагерю, наблюдая, как даже на войне жизнь идет своим чередом. Кто писал письма, кто спал, кто стирал. Как ни странно, вокруг не было слышно ни звука — казалось, что это место оторвано от мира и неизвестно, что ждало всех в будущем.
