— Дитрих, — негромко окликнул он, и я почувствовала, как по спине пробежал холодок. В эту минуту я готовилась к смерти. Мысли Дитриха, видимо, текли примерно в том же направлении: на его лице появилась самодовольная улыбка. Он уже предвкушал наше тесное общение. Не знаю, по какой причине, но мы с ним не поладили с самого начала. Наша неприязнь была обоюдной. Лично с моей стороны это было связано с его изощренной жестокостью.
— Подожди меня внизу, — отдал распоряжение Грэгори, и я поняла, что чувствует утопающий, который неожиданно увидел проплывающий вдалеке корабль. Моя судьба еще не была окончательно определена. Ведь Грэг мог пожелать лично отправить меня на тот свет. Что-то вроде «я тебя породил, я тебя и убью». Но все же я почувствовала ехидную радость, увидев разочарование на лице Дитриха.
Как только за Дитрихом закрылась дверь, Грэгори снова повернулся ко мне. Его взгляд опять приобрел обычное задумчивое выражение.
— Почему ты так поступила? — спросил он, разглядывая меня, как если бы рассчитывал прочесть на моем лице ответ.
— Я больше не могла убивать людей, — ответила я искренне; я не надеялась, что он поймет меня, но кривить душой все равно не имело смысла.
— Но ведь ты до сих пор пьешь кровь и совершаешь убийства. В чем же разница?
— Я выбираю свои жертвы. Я не могу, как вы, хватать невинных людей и превращать их в прах, — с чувством произнесла я.
— Сколько патетики, — вздохнул Грэг, — и все ради того, чтобы оправдать свою сущность, которая в любом случае остается неизменной, — он подошел к двери, но не открыл ее. Непринужденно облокотившись на косяк, он сказал мне то, что я больше всего боялась услышать. — Я дам тебе еще один шанс. Ты вернешься ко мне, — он проговорил это не терпящим возражений голосом, — или Дитрих сделает с тобой… — тут Грэгори выдержал паузу. — Впрочем, даже я не могу представить, что он с тобой сделает. Ты же знаешь, у парня такая богатая фантазия, — махнув рукой, сокрушенно и вместе с тем иронично добавил он.
Грэгори уже собирался выйти, когда я решилась дать ему отпор.
— Я не вернусь, — тихо, но уверенно сказала я.
Он замер, держась за ручку двери. Я видел, как задвигались желваки на его скулах, а левая рука сжалась в кулак.
— Почему же? — спросил он, не оборачиваясь. Его голос был обманчиво сладок, он тек как патока, но я всей кожей ощущала его ярость.
— Я не такая, как ты, и не хочу становиться такой, — бесстрашно бросила я ему в лицо и вдруг почувствовала облегчение. Теперь будь, что будет.
