Хорек коротко поведал свою историю, приукрасил и приврал, конечно, что сирота, но Старгород назвал.
– Из самого Старгорода, пешком? – человек изучающе повторил с расстановкой его слова, как бы оценивая информацию. – Смотрю, вроде натоптано, а бригада теперь на Ивельском озере, их еще в мае перекинули. И долго жить собираешься?
– Не знаю, сколько получится.
– Меня, между прочим, зовут Виталием – охотничаю от райпотребсоюза. Садись ешь, после будем думать, как дальше жить.
– А что, еды много – проживем, – Хорек пытался выведать его право на барак.
– Не в том дело. У меня избушка на Глубоком в двадцати километрах к югу. Здесь, у рыбаков, я раз в три-четыре дня гощу – путики с капканами стоят треугольником. День сюда, ночевка, день до Калитнянского озера, там тоже зимовье, день к себе. Так и хожу кругалем. Зайца петлей ловишь?
– Это на шубу – хочу ватник обшить.
– Гляди-ка, мастер, а дубишь чем?
На такой вопрос Хорек не знал, как ответить, – ему казалось, что после просушки шкурки уже готовы к употреблению. Виталий только хмыкнул. Вышел на улицу, пошарил на чердаке, вернулся с двумя бутылочками уксусной эссенции.
– Вот чем дубят, а это – голье, неси-ка лучше воды, Робинзон.
Пока Хорек ходил к проруби, Виталий размял шкурки, густо посыпал солью, приказал Хорьку втирать ее с мездряной стороны. После уложил рядами в корыте, прижал кирпичами, залил слабым раствором уксуса.
– Так-то вот, пусть пролежатся.
Затем пили чай – у Виталия была своя большая литровая кружка, и чай он пил долго, медленно отхлебывал, изредка макал мокрый палец в песок, слизывал с него сладость – вприкуску.
– Значит, леса не боишься? – Он все еще изучал Хорька.
– Нет вроде, одному только надоело, а так – хорошо.
– Надоело... В лесу не надоест – тут работать надо. Будешь, что ли, работать или как турист?
– Буду! – Хорек радостно кивнул – одиночество здорово его допекло.
– Давай тогда спать – завтра сговоримся. – Виталий погасил лампу и быстро захрапел.
Хорек, усталый, намаявшийся за день в лесу, казалось, только и мечтавший о теплой постели, долго ворочался, сосал палец, глядел в потолок, обмозговывал происшедшее. Он попадал в подмастерья, и уверенность и покой спящего вселяли уверенность и покой в него самого, но почему-то не спалось.
Утром Виталий сделал смотр его охотничьему снаряжению и, кажется, остался доволен.
– Компаса два или один?
– Ни одного нет, – не мог Хорек этого ему вразумительно объяснить.
– Смерти ищешь? – охотник глядел зло. – Ты тут пионерские замашки кончай, судьбу пытаешь, а она, забава, этого не любит. – Достал из рюкзака ручной компас, с видимым сожалением протянул Хорьку: – Я здесь все на ощупь знаю и то не брезгую с двумя ходить – надевай разом.
