Мы знаем, что в психике биологического вида Homo Sapiens есть архетип, который имеет явные и однозначные корреляции с тем, что мы называем сатанизмом; из этого никак не следует, что причина образования архетипа исходит от человека (для тех, кто воспринимает Сатану как личность — и так понятно, в безличностном восприятии образование архетипов — следствие общих процессов эволюции Вселенной, но не будем сейчас закапываться в синергетику).
Вера
Одно из значений этого слова — Верность, но термины не синонимичны. В контексте сатанизма Вера означает не только личную преданность Делу, но и уверенность в его высшей ценности, в правильности избранного Пути, в адекватности своего мировоззрения, в чёткой самоидентификации, которая в основном базируется не на логических построениях, а на личностном, внутреннем восприятии. Так называемые «сатанисты» (псевдосатанисты, подсатанники[15]), отрицая Веру, отрицают также и всё, что наиболее ценно для сатаниста, в т. ч. с наибольшим трудом вербализуемые метафизические проявления и переживания.
Разумеется, такая трактовка весьма отличается от гносеологической, где термин «вера» обозначает именно "принять на веру", т. е. признать что-либо истинным без доказательств. Заметим, что мы не имеем права утверждать ("верить в") как однозначное отсутствие чего-либо (так как для этого надо обладать знанием всей реальности), так и однозначное наличие чего-либо (в конце концов, варианты последовательного солипсизма или "Matrix has you" — принципиально неопровержимы). Таким образом, с гносеологической точки зрения любая вера (нечто "точно есть" либо "точно отсутствует") интеллектуально несостоятельна. Даже причинно-следственный закон — это предмет веры (см. работы скептиков, начиная с Пиррона).
Несколько выходя за рамки обсуждения терминологии, поясним важный вопрос, часто адресуемый тем сатанистам, что не используют понятие Веры — как можно иметь какие-либо твёрдые убеждения и при этом не верить в них.
Для начала наглядно проиллюстрируем эту концепцию на примере научной методологии. Кстати, христиане и им подобные часто прибегают к такой аргументации: в науке есть вера в объективное существование законов природы и вера в единство этих законов во всём пространственно-временном континууме, и, «следовательно», наука основана на вере, как и религия.
Однако в науке нет никакой веры. Есть честно ограниченный предмет изучения: набор всех принципиально возможных объективных экспериментальных фактов. Всё остальное науку не интересует, как не интересуют её дурные бредни о «существовании» этого самого предмета её изучения. Точно так же единство законов принимается в научных теориях, исходя из принципа Оккама (принцип экономности допущений, principium parsimoniae): любой эмпирически выведенный закон будет считаться «общевселенским» до тех пор, пока не будут определены границы, за которыми он становится неприменим. Вот только тогда появится необходимость в введении в научную модель чего-то, принципиально отсутствующего в ней в пределах старых границ. И самый кондовый материалист, и принципиальный солипсист, занимаясь наукой, будут пользоваться одной и той же методологией — если, конечно, это будет именно занятие наукой, а не идеологическая работа наподобие "доказательства того, что бога нет" или креационизма. Интересующихся научной методологией направим к К. Попперу и Я. Хакингу, а сами дополнительно поясним вопрос, почему мировоззрение также не нуждается в вере.
