Сам Конфуций хорошо играл на цине – традиционном китайском струнном инструменте – и неплохо пел. Но искал он в музыке не красоту мелодии, не многоцветие переливов – он стремился как бы заглянуть за сам звук, в то пространство, откуда он исходит. Прекрасно ощущая мистическое, сокровенное, он тем не менее не любил говорить о них. Сохранилась поучительная история о том, как Учитель обучался музыке. Что же искал он в незатейливой мелодии древней китайской песни?
Его учителем был некий Ши Сян. С начала обучения Конфуция прошло уже десять дней, а он продолжал разучивать лишь самые элементарные аккорды, сам же объяснял это так: «Я лишь усвоил мелодию, но необходимо ещё овладеть и искусством исполнения». Через некоторое время, когда Ши Сян-цзы решил, что Конфуций может приступать к новой мелодии, мудрец произнёс: «Я ещё не постиг, в чём коренится выразительность её напева».
Прошло время, и Ши Сян-цзы вновь предложил Конфуцию перейти к разучиванию новой мелодии. На этот раз реакция Учителя была ещё более неожиданной. Конфуций ответил не сразу – он погрузился в глубокие размышления, а затем, будто очнувшись, взглянул вдаль и радостно произнёс: «Теперь я представляю этого человека. Он смугл, ростом – высок, а взор его устремлён вдаль. Он подобен правителю, взирающему на четыре стороны света. Да кто еще, кроме правителя дома Чжоу вэнь-вана (Культурного), сумел бы создать такую мелодию?!»
Ши Сян-цзы, поражённый, вскочил с циновки и дважды поклонился Конфуцию. Оказывается, мудрец угадал – эту мелодию действительно создал вэнь-ван. Да он даже и не угадал – он воочию соприкоснулся с древним правителем, прозрел его дух внутри себя. Стоит заметить, что именно вэнь-вана Конфуций считал примером человека культурного. Так благодаря музыке причудливым образом произошло мистическое соприкосновение двух мудрецов разных эпох.
