Врачи переглянулись.
— Зачем?
— Заткнись, идиот. Сюда, сэр. Позвольте я открою вам дверь.
Мейер следовал за ними по пятам, всем существом ощущая легкость передвижения на четырех ногах. Когда он вернулся, горячо обсуждались технические аспекты операции.
— … никогда не повторится.
— Не могу с тобой согласиться. Все, что удалось однажды…
— Не дави философией, детка. Ты отлично знаешь, что это чистая случайность. Нам дьявольски повезло.
— Вот именно. Био-электрические изменения необратимы…
— Он вернулся.
— Ему не следует много ходить. Как ты себя чувствуешь, миляга?
— Я не миляга, — прорычал профессор Мейер. — И между прочим, гожусь вам в дедушки.
— Простите, сэр. Мне кажется вам лучше лечь.
— Да, — произнес Мейер. — Мне что-то нехорошо. В голове звенит, мысли путаются…
Они опустили его на кушетку, обступили тесным кольцом, положив руки друг другу на плечи. Они улыбались и были очень горды собой.
— Вам что-нибудь надо?
— Все что в наших силах…
— Вот, я налил блюдце воды.
— Мы оставили пару бутербродов.
— Отдыхайте, — сказал Кассиди.
Затем он непроизвольно погладил профессора Мейера по длинной, с атласной шерстью, голове.
Фельдман выкрикнул что-то неразборчивое.
— Я забыл, — смущенно произнес Кассиди.
— Нам надо следить за собой. Он ведь человек.
— Конечно, я знаю. Просто я устал… Понимаете, он так похож на собаку, что невольно…
— Убирайтесь отсюда! — приказал Фельдман. — Убирайтесь! Все!
Он вытолкал их из комнаты и вернулся к профессору Мейеру.
— Могу я что-нибудь для вас сделать, сэр?
Мейер попытался заговорить, утвердить свою человеческую натуру, но слова давались с большим трудом.
— Это никогда не повторится, сэр. Я уверен. Вы же… вы же профессор Мейер!
Фельдман быстро натянул одеяло на дрожащее тело Мейера.
— Все в порядке, сэр, — проговорил он, стараясь не смотреть на трясущееся животное. — Главное — это интеллект! Мозг!
— Разумеется, — согласился профессор Мейер, выдающийся математик. — Но я думаю… не могли бы вы меня еще раз погладить?
