М-р Кенинсби опять решил остановиться. Прямо перед ними, почти неразличимые в слепящей круговерти, показались еще какие-то люди. Похоже, их было трое. Сибил напрягла зрение.
- Я.., говорил тебе... - брат с трудом шевелил губами, - это те люди.., с дубинками...
У одного из троих действительно виднелось нечто вроде дубинки; только скорее это был все же посох, поскольку человек опирался на него. У остальных руки были пусты. Они шли примерно в том же направлении, только еще медленнее, чем Сибил с братом.
- По-моему, они направляются к дому, - сказала Сибил и перевела брата на другую сторону. - Хотя как им удалось найти дорогу... Лучше бы нам догнать их, - добавила она.
М-р Кенинсби кивнул. Сознание у него снова помутилось.
- Тогда мы все вместе славно отдохнем, - проговорил он так, что Сибил едва различила слова. -Славно посидим в тишине.
В этой мысли - посидеть в тишине - есть что-то привлекательное, призналась себе Сибил. Тем временем прохожие поравнялись с ними, и Сибил разглядела в середине маленькой группы женщину, обвисшую на руках своих спутников. Правда, при этом она что-то говорила.
Сибил почти начала разбирать отдельные слова, и тут ближайший незнакомец повернул лицо в ее сторону.
- Ральф! - воскликнула она.
- О, здравствуйте, тетушка! - крикнул Ральф. -Вот проклятущая погода! Вы-то что тут делаете?
- Гуляем, - пошутила Сибил, но ветер отнес ее слова в сторону. Ральф приглашающе махнул рукой, Сибил кивнула, и дальше они шли уже впятером. Женщина продолжала говорить. Голос у нее оказался настолько резкий, что преодолевал вой ветра. Ветер, казалось, даже усиливал его. Пронзительные звуки соответствовали тональности пурги; ветер гнал их дальше и словно пел на два голоса со случайной попутчицей. Сибил расслышала: ".., приидет, приидет, единое воспрянет...".
Ральф вопросительно взглянул на тетю. Сибил уже узнала странную попутчицу - старую цыганку, которую Генри называл Джоанной. Теперь понятно, почему они так уверенно вышли к дому. Но какая энергия наполняет ее голос и дух такой силой, в то время как тело беспомощно висит на руках спутников? Уж конечно не Сибил Кенинсби отрицать расчлененного и рассеянного по всей земле вечно торжествующего Осириса и ту победу, которую бессмертная Любовь постоянно одерживает над его врагами. Но если эта женщина пела гимн Любви, то каким же диссонансом звучал ее пронзительный голос! Впрочем, в сладостной иронии Совершенства случается и не такое. Ожидаешь одного, а получаешь всегда неизмеримо больше.
