По проснулся в холодном поту, руки его дрожали. Так много было этих снов, некоторые совершенно ужасные — ну хотя бы тот, с ямой и маятником. Пусть этот, последний, был не так ужасен, как предыдущий, и не так абсурден, как встреча с Королем и его свитой в чумном городе, он оставлял неизгладимое чувство потери и отречения. Он потер увлажнившиеся виски.
…И он плыл, словно бы вне пределов человеческого понимания, его размышления не имели ничего общего ни с мыслью, ни с чувством. И все-таки он должен был продолжать свой путь наперекор ветрам и потокам перемен и событий. Потерянный, потерянный.
И вот мы отправились по длинному потайному ходу через лабиринты ниш и подвалов, пока не уперлись в каменную стену. Мы очень долго прислушивались, прислоняясь к стене в разных местах, но ничего не было слышно. Сквозь щели между камнями, где глина раскрошилась и выпала, мы пытались увидеть свет внутренних помещений, но ничего не было видно.
Мы принялись долбить стену молотками и пробойником. Вековая пыль припудрила нашу одежду, кожу и волосы, попала в рот и в глаза; вскоре, однако, мы сделали достаточно большое отверстие, чтобы через него мог пролезть человек и оказаться на самом нижнем уровне владений Просперо.
С другой стороны мы с Петерсом и Эмерсон попали в чулан, заставленный огромными тюками и ящиками; у нас не было времени угадывать их содержимое. Быстро, при свете факела мы заделали стену, положив на место камни, которые вынули, и оставив инструмент внутри тоннеля. Конечно, у нас не было замазки, но в этом темном углу возможность проверки была почти исключена. Для маскировки мы все же передвинули один из огромных ящиков на то место, где оставались следы нашей работы.
— Что дальше, Эдди? — спросил Петерс.
— Я думаю, нам надо выйти наверх и постараться затеряться среди обслуги, — указал я на его пестрый костюм, взятый на прокат. — Мы — артисты. Ты одет соответствующим образом, я — нет.
— Ты смеешься? Знаешь какие-нибудь акробатические трюки?
Я покачал головой.
— Боюсь, что нет.
— Тогда ты можешь быть дрессировщиком. В паре с Эмерсон.
Обезьяна слезла с ящика и подошла к нему.
— Ты будешь выполнять все команды Эдди, когда мы поднимемся наверх. Понятно?
Эмерсон попрыгал и встал передо мной. Я вытянул правую руку.
— Здравствуй, — сказал я.
Обезьяна сделала шаг вперед, схватила мою руку и потрясла ее.
— Предполагаю, — сказал я, — что там наверху достаточно много таких, кто делает повседневную работу: слуг, поваров, проституток, солдат, артистов. Поскольку они находятся здесь недавно, они еще не могли хорошо узнать друг друга, поэтому пара новых лиц среди других артистов вряд ли кого насторожит. Я возьму Эмерсон и посмотрю, как нам удастся смешаться с остальными. А ты подождешь здесь около часа, потом поднимешься наверх и попробуешь сделать то же самое.
