– А если бы я не вернулась, Ян? – задумчиво спросила Женя. – Ведь я – «свободна»?
– Знаешь… Я хорошо представляю, что значил для тебя Александр. Но я не ревную. Уверен, ты – так же, как и я – не прощаешь предательство… Я мог бы бояться. Вот его, – Ян указал на портрет Жени, – этого художника. Он имеет несчастье видеть тебя такой, какой вижу я. Но ты далека от него и его искусства. Ты дала ему тысячу долларов, чтобы он бросил работу и на неделю оставил тебя одну в том чертовом доме у залива… Не ревную и не боюсь, но… Потерять тебя? Это беда. Я не знаю, что бы я делал, если бы ты не вернулась.
Женя достала из кармана халата ключ от кабинета и положила его на столик.
– Что-нибудь случилось? – спросил Ян.
– Да. В пользу моей далекости – терпеть не могу этот портрет!
Ян усмехнулся:
– Что же касается твоей «свободы» – я кое-что придумал.
– Расскажи, – заинтересовалась Женя.
– Обязательно. Но для такого торжественного случая я должен привести себя в порядок… И тебя заодно. Собирайся.
– Куда?
– В спортивный комплекс университета путей сообщения. Тренажерные залы, бассейн, сауна, солярий. От великодушного предложения Александра Эмильевича грешно отказываться! Как ты на это смотришь?..
Женя смотрела положительно. И бассейн, и сауна были как нельзя кстати. Сто метров водной полосы и сто градусов выше нуля по Цельсию; это расслабило ее и несколько успокоило.
Они остались только вдвоем – она и Ян. Саша, Майк и другие с какими-то недозрелками – девочками-массажистками заполонили голубой бассейн.
– Ты ведь умеешь это делать? – спросил Ян, укладываясь на жесткое ложе.
Женя кивнула. Сняла купальник и нагая подошла к массажному столику. Какое-то время бледный тевтонец с немым восторгом рассматривал ее упругое загорелое тело, потом отвернулся и подставил свою широкую спину ловким сильным пальцам девушки. Женя начала с мягких вращательных движений, слегка разгоняя кровь, потом ужесточила ритм и плотность соприкосновения. В свои сорок девять лет Ян был не рыхл, он имел завидно мощную натянутую мускулатуру. Жене пришлось немало потрудиться – до боли в суставах – чтобы тело его приобрело положенный густой розовый цвет. Девушка остановилась и снова тихонько пробежалась ребрами ладоней от шейных мышц до лодыжек. Ян ухватил ее запястье и потянул на себя. Это было знакомо: избитая древневосточная вариация на обычную тему. Женя поддалась. Оседлала Яна, обняв ногами торс. Потом склонилась и, нетвердыми сосками коснувшись лопаток хозяина, медленно скользнула по его спине, выводя грудью легкие зигзагообразные линии. Ян истомленно выдохнул и повернулся к ней лицом. Загорелая кожа девушки влажно блестела, стала похожей на атласный шелк. В глазах Жени он увидел покой и ту странную поволоку, подпитывающую желание. Положил руку на ее тонкую шею и притянул к себе. Они слились в поцелуе. Женя ласкала его языком, он отвечал тем же, но над своим бешеным пульсом и жарким дыханием чувствовал ее немую грудь. Простонал и оттолкнул Женю. А она, видя его изможденное мужественное лицо, пылающее тело, не останавливалась.
