– Да, – прошипел старик. – Такая сможет!
Он крикнул вполоборота Олежеку:
– Сможет? – и опять посмотрел на меня: – А ведь этот говнюк к тебе неравнодушен. Может, и ты его любишь?
– Я не знаю, что такое любовь, – ответила я.
Один из людей Карпатова швырнул в Олежека горящий окурок…
Я работала по-прежнему и на прежних заказчиков, получала десять процентов. Но это были приличные деньги: сумма выросла раза в полтора-два, а клиентов стало еще больше. Это был золотой век Карпатова. Еще бы – новые технологии! Я бы назвала это эксплуатацией духа – не просто элитные, с особой манерой поведения, высоким профессионализмом – а взявшие на вооружение интеллект, в качестве сексуального реквизита. Сколько таких девочек работало, не знаю, но доход это приносило сумасшедший. По тем крохам, что я зарабатывала, нетрудно было вычислить ставку хозяина, при том, что это была новая производственная линия на клиентуру более высокого полета.
А потом я краем уха слышала, будто была «война», будто Карпатова, а точнее – его тело, без головы, опознанное по одежде и перстням, нашли где-то в Сокольниках. Но на мне это никак не отразилось – я понимала: Коровкин там или кто другой, но сделай я неправильный шаг, и меня вообще не найдут. Соня тоже потерялась, Лиза больше не попадалась на глаза. Знакомых у меня теперь было двое: Болт – мой новый шеф – и Кливленд – шофер. Больше и не надо: меня научили бояться людей. Жила я в просторном отдельном помещении со всеми удобствами в моем «родном» борделе. Деньги уходили в основном на сигареты и выпивку. Водку я не любила, а от остального не пьянела…
Первого апреля девяносто восьмого судьба выкинула еще одну шутку. В тот день было пять клиентов. А Болт попал в больницу, и деньги снимала непосредственно я. Кто навел? Может, сам Болт, может, кто из его сети, а может – не удивлюсь – и Лиза!.. Черт их знает. Когда я открывала дверь кливлендского «Форда», почувствовала, что ослабел ремешок моей сумочки. Я успела ее ухватить. Кливленд выскочил из машины. Кто-то сзади одним ударом уложил его на землю. Меня прижали к стене, к горлу приставили нож:
– Заткнись, сука! – сказали мне, хотя я молчала. – Давай деньги!
Я даже не успела как следует разглядеть напавшего на меня – лицо его странно дернулось, он отлетел в сторону, меня забрызгало чем-то горячим. Я зажмурилась, одновременно с этим услышала выстрел и испуганный вопль. Кто-то схватил меня за руку и крикнул:
