– Люблю людей, знающих себе цену.
Подал меню:
– Я не ужинаю с незнакомцами, – окрысилась я, но вообще-то сказала это мягко.
– Я – Олежек!
– А я не ужинаю с незнакомцами, – повторила я и вернулась за стойку.
Он совсем обиделся, но увязался за мной:
– Два: ноль. У тебя талант: ты прекрасно танцуешь и бесподобно стряхиваешь кавалеров. Пойдешь ко мне в секретарши?
– В мои обязанности будут входить танцы?
– Возможно.
– Тогда ты долго не протянешь.
Олежек рассмеялся:
– Ну и язычок у тебя! Ума не приложу, что ты здесь делаешь?
– Работаю.
– А учебе не мешает?
Я только с неприязнью на него посмотрела.
– Ну-у! Расслабься.
– Чего ты хочешь?
– Счастья всему человечеству: хлеба и зрелищ!
– От меня?
– Ну, если не мы, то кто? – он присел на стульчик. – А если серьезно: я мог бы предложить тебе другую работу, более близкую к балету.
– Секретаршей?
– Да нет, ты чересчур тонка для этого. Я говорю о твоем, о танцах. Нетрадиционные хореографические номера в одном очень престижном заведении.
Я не отвечала. Он мне не нравился, терпеть не могла таких типов. И вообще, чувствовала за ним недоброе. Ведь чувствовала!
– Ну как знаешь… Хочешь, подвезу тебя до общежития? Народу немного, здесь и без тебя справятся, а я все улажу.
– Нет. Смена закончится – я пешком пойду. Утренний воздух располагает к прогулкам.
– Ну ладно, – он бросил на стойку визитную карточку. – Звони, если что. А цветы тебе.
Цветы я оставила в баре. Обо всем, что случилось, забыла. После занятий, как обычно, спала младенцем. Вечером снова вышла на работу. Утром – опять в училище… Оттуда меня и забрали. В милицию.
Следователь расспрашивал: я ли работала у стойки в ночь с девятого на десятое марта в баре «Полярник», кого помню из посетителей, находился ли кто долго рядом с кассой, не отвлекалась ли я на какое-то время, кто сдавал кассу, кто принимал, сколько денег в кассе было?.. Пропала часть выручки: более полутора тысяч рублей. Налегли на меня, шибанули, даже простая мысль в голову не пришла: а почему на кассовом аппарате в баре, где работает – как минимум – девять человек, нашлись только мои отпечатки пальцев?..
На меня повесили эти тысячу семьсот семнадцать рублей. В течение недели я должна была вернуть их, иначе дело передавалось в суд. Характер у меня был сквернее, чем сейчас – друзей немного, и все уже занимали мне, не со всеми рассчиталась… Я насобирала денег на тысячу двести: еще Светка помогла – официантка из «Полярника». Где было найти недостающие деньги, я не знала. В отчаянии вспомнила об отце. Но… даже если и хотела бы послать телеграмму, это бы меня не спасло. Оставался день. И та же Светка подсказала:
