Таис | страница 67
Ф и л и н а. Да что ты, Калликрат? Неужели наша любезная Таис знавала Париса, Менелая и пышнопоножных ахейцев, сражавшихся под Илионом! Скажи, Таис, троянский конь был очень большой?
А р и с т о б у л. Кто говорит о коне?
— Я напился, как фракиец, — вскричал Кереас.
И он скатился под стол.
Калликрат поднял кубок:
— Я пью за геликонских муз; они мне обещали, что черное крыло роковой ночи никогда не затмит моей славы.
Старый Котта уснул, и его лысая голова медленно покачивалась на широких плечах.
Философ Дорион, закутанный в плащ, приходил все в большее возбуждение. Он, шатаясь, подошел к ложу Таис:
— Таис, я люблю тебя, хотя любить женщину и ниже моего достоинства.
Т а и с. А еще недавно ты не любил меня.
Д о р и о н. Я был тогда натощак и еще не выпил.
Т а и с. А я, друг мой, пила только воду, поэтому позволь мне не любить тебя.
Д о р и о н не стал ее слушать и подсел к Дрозее, которая взглядом подзывала его, чтобы сманить от подруги. Занявший его место Зенофемид поцеловал Таис в губы.
Т а и с. Я думала, ты добродетельнее.
З е н о ф е м и д. Я совершенен, а тот, кто совершенен, — выше всяких законов.
Т а и с. И ты не боишься, что в объятиях женщины осквернишь свою душу?
З е н о ф е м и д. Тело может уступить желанию и без участия души.
Т а и с. Ступай прочь! Я хочу, чтобы меня любили и телом и душой. Все философы — скоты!
Один за другим гасли светильники. Слабый свет, проникавший в щели занавесей, озарял бледные лица и припухшие глаза пирующих. Аристобул свалился возле Кереаса и во сне, стиснув кулаки и бранясь, посылал своих конюхов вертеть жернов. Зенофемид сжимал в объятиях полураздетую Филину. Дорион кропил вином обнаженную грудь Дрозеи; капли рубинами скатывались с ее белых персей, дрожавших от смеха, а философ ловил вино губами, припав к нежной коже. Евкрит поднялся, обнял Никия за плечо и увлек его в глубь зала.
— Друг, — сказал он, улыбаясь, — о чем ты думаешь, если вообще еще можешь думать?
— Я думаю о том, что женская любовь подобна садам Адониса.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты ведь знаешь, Евкрит, что женщины каждый год устраивают у себя на террасах садики и сажают в глиняные горшки вербу в честь возлюбленного Венеры? Эти веточки цветут недолго и скоро вянут.
— Друг, стоит ли беспокоиться о женской любви и о каких-то садиках? Безрассудно привязываться к тому, что мимолетно.
— Если красота только тень, то желание — лишь молния. Разве безрассудно жаждать красоты? Не благоразумно ли преходящему стремиться к мимолетному, а молнии — поражать ускользающую тень?
