Как видим, и тут "материя первична". Главный же вывод из истории с гранатами сделали... поэтический. Поэт Виктор Гусев написал песню о гранате:
...Расскажу я вам, ребята,
Про хасанские края.
Как сражалась там граната,
Птичка быстрая моя.
Как японцы отступали,
В страхе прятались в кусты,
Их гранаты провожали
С Заозерной высоты.
Мы оружием владеем,
Нам отчизна дорога.
На "отлично" мы умеем
Бить гранатою врага...
В целом по Красной Армии никаких выводов из горького опыта Хасана сделано не было, и полтора года спустя после начала войны с Финляндией оказалось, что войска по-прежнему не умеют обращаться с гранатой. Никаких сдвигов не произошло. У одних красноармейцев гранаты взрывались в руках, другие после этого сами тайком выбрасывали их в снег. В ходе затянувшейся неудачной войны с Финляндией истинный уровень боеспособности войск стал очевиден для всех сверху донизу. Ворошилову пришлось уйти с поста наркома обороны. При передаче дел новому наркому С. К. Тимошенко отмечалась "особенно слабая полевая практическая выучка комсостава"; констатировалось, что "широкое применение системы условностей в обучении и воспитании войск создало в войсках неправильное представление о суровой действительности войны" {7}.
Связь. При нападении 22 июня 1941 года она вышла из строя первой. Работавший в то время в Генштабе С. М. Штеменко вспоминал: "Узким местом в нашей работе оказалась связь с фронтами, в первую очередь с Западным. Она была очень неустойчивой... К каким только ухищрениям не приходилось прибегать! Помню, однажды нам никак не удавалось установить положение сторон на одном из участков Западного фронта. Линии боевой связи оказались поврежденными. Тогда кто-то из операторов решил позвонить по обычному телефону в один из сельсоветов интересующего нас района. На его звонок отозвался председатель сельсовета. Спрашиваем: есть ли в селе наши войска? Отвечает, что нет. А немцы? Оказывается, и немцев нет, но они заняли ближние деревни... В итоге на оперативных картах появилось... положение сторон в данном районе"{8}.
Система связи была настолько плохо подготовлена к войне, что ее паралич в первый период боевых действий был предрешен. Складывается впечатление, что Сталин уделил в предвоенное время больше внимания какой-нибудь винтовке или пулемету, чем целому роду войск, без которого нормальное командование просто невозможно и действия армии неминуемо принимают нескоординированный, хаотичный характер. В отношении связи не просто что-то не успели. Все факты указывают на то, что ее вообще не готовили к войне всерьез. Например, даже профану ясно, что подземный кабель разрушить (и обнаружить) труднее, чем воздушную проводную линию, навешенную на столбы; у нас же в стране магистральных кабелей не то что было слишком мало - их не было проложено к началу войны ни одного. Подземных узлов связи не было ни одного, даже у Генштаба, и в первые недели войны Сталин или Жуков связывались с фронтами через Центральный телеграф на улице Горького. Одна удачная бомбежка фашистов могла, образно говоря, лишить Главное Командование слуха и зрения. Счастье, что этого не случилось. Все воздушные линии связи проходили вдоль дорог - железных, шоссейных или грунтовых. В мирное время это было удобно для эксплуатации и ремонта; но во время войны противник, отбомбившись по железнодорожной станции или походной колонне, заодно каждый раз нарушал и связь. Своих линий связи армия не имела, приходилось обходиться гражданскими. Не было заблаговременно сформировано ни одной восстановительной части, а война заставила их создать уже на десятый день.
