– Ксения, – сурово протянула она ему руку лодочкой.
– Эдвард, – мотнул головой он. – Угощайтесь.
Он рискнул и заказал блюда на свой вкус, и девочки уже даже принесли их, поэтому теперь он изображал гостеприимство.
– Ну знаете... я вовсе не есть сюда пришла... – нервно ершилась Ксения. – Давайте лучше сразу выясним – зачем вы меня хотели видеть?
– А вы и не догадываетесь, да? – лукаво прищурился Эдвард. – Две недели рисовали меня, как икону, на этот плакат – волосики, очочки черненькие, цветочки красненькие, даже свитерок мой во всех тонкостях изобразили, а теперь даже ума не приложите – и чего это я такой заинтересованный, да?
Девушка вытянулась в струнку, покраснела и быстро заморгала:
– Я в самом деле... да про что вы говорите-то? Какой плакат? С чего это я вас писать буду? Главное еще – свитерочек какой-то...
– Короче, как я понял – либо вы не хотите признаваться, что рисовали меня, либо это и в самом деле не вы меня в фотосалоне выставили, – надоел этот неприятный разговор Соболю. – Тогда нам с вами и правда говорить не о чем, буду искать настоящую художницу. Потому что мне вовсе не хочется, чтобы моя... картина призывала людей сниматься в каком-то дешевом салоне!
– Нет... погодите... Про какой это вы портрет говорите? Я и в самом деле выставила портрет в салоне, но... но рисовала вовсе не вас, а... а своего двоюродного брата, – скороговоркой протрещала девушка, окончательно покраснев. – И вовсе не за тем, чтобы кого-то куда-то призывать. Просто... просто мы давно потеряли с ним связь, и... и я таким образом решила его найти. И его тоже зовут Эдвард Соболь. Мне мама сказала, что он живет в Москве. Но... я не думаю, что это вы. Нет, я даже уверена, что вы вовсе никакой мне не брат!
– Да я, в общем-то, и не набиваюсь... – пожал плечами Соболь. – Только сразу вам говорю – на картине я.
Девушка проглотила ком в горле, потом отчаянно потянулась к фужеру, выпила вино одним залпом и сообщила:
– Я – дочка вашей тетки... ее тетей Люсей зовут. Мне мама давно говорила – надо найти брата, чего ж ты одна... в смысле без брата! А у нашей родни как раз имеется сын... как вашу маму зовут?
– Ирина Федоровна... – автоматически ответил Соболь.
– Вот! Мама мне так и сказала: у моей сестренки Ирочки есть сын – Эдик... Погодите, а как вас зовут, вы говорили?
– Меня не Эдиком зовут, – набычился Соболь. – Меня зовут Эдвард.
– Да что вы! – охнула Ксения, будто бы только что услышала это имя, будто бы он не представлялся ей уже раз десять. – Вас – Эдвардом? Так это же... это же Эдик и есть! Так вы... С ума сойти! Получается, что вы мой брат? Да ни за что не поверю!
