В ночь с 28 на 29 мая спускали двоих раненых с поста, и «вертушка» пришла часам к двум ночи, когда группа еще была на полпути. Пришлось «летунам» крутить винтами на земле минут сорок, за что они обещали пожаловаться, что их рано вызвали. Как будто в такой обстановке, в сплошной темноте (правда, мы обеспечили подсветку снарядами и прожекторами), спускаясь по крутому склону с носилками в руках, можно рассчитать время по минутам. Люди работали на пределе, а тут «жаловаться».
Конечно, давно известно, что люди на войне относятся к крови и жертвам спокойно, философски. Какая-то бравада — не бравада. Три часа ходили, волновались, а отправили — шутки и смех. Да и нельзя, наверное, ходить постоянно наэлектризованным, никакая психика не выдержит. Тем более все знают — это было, есть и будет еще впереди. По крайней мере, точно знаю, что это состояние не является безразличием и бездушием.
Письмо домой от 20 мая 1987 года
Здравствуйте мои дорогие.
Третий день как я в Анаве. Приглядываюсь и присматриваюсь. Периодически смотрю в карту, чтобы запомнить чуждые слуху названия населенных пунктов и запомнить местность. В первый день обошел группировку и вечером сам представился офицерам. Труд в обустройстве группировки и постов для войны и быта вложен огромный. Сделаны окопы полного профиля, перекрытые щели и блиндажи для личного состава и складов. Стройматериалов не хватает и в дело идет все, что под рукой, вплоть до гильз от гаубиц. По рассказам, до меня, три месяца шли дожди, развалились глиняные стены и крыши. Сейчас полным ходом идет их восстановление. Интересно, что пытаемся делать по афганским рецептам, но качественно не получается. Та же глина, то же сено, но у них под дождем стоит, а у нас расплывается. Вековой опыт.
Живу в крепости, но это конечно не средневековый замок, а большой, квадратный дувал с двором посередине. Вокруг в блиндажах разместились артиллеристы, разведчики, подразделения обеспечения и остатки рот, основная часть которых заставами держит вершины вдоль Паджшерского ущелья…
2.06.1987, Анава. Вторник
Вчера как начал писать, так закончил почти в два часа ночи при свете керосинки. Расписался «писатель». Который день идет дождь, пасмурно, тучи цепляются за вершины гор. Все, особенно увольняемые в запас, с нетерпением ждут «вертушки». Часть увольняемых до сих пор находится на постах. Без вертолетов их не снять. И я жду, очень надеюсь, что получу, наконец, письма из дома. Сам уже, пользуясь временем, написал с десяток писем во все концы. В последнее, датированное 27 мая, уже вложил листок от 31 мая, но все лежит и не движется. Нет погоды. Лето везде начинается холодом и дождями. Старожилы говорят, что в прошлом году с апреля по декабрь не было ни одного дождя, а этот год бьет все рекорды.
