Случившееся позже, показало мне, что происходит, когда теряешь возможность выбора, и позволило понять истинную природу стыда. Кроме того, эта ситуация также открыла мне дверь к тем способностям, которые я с упорством маньяка отталкивала от себя прочь.
Удивление вызывает тот факт, что, принимая предложение подбросить меня, я знала наверняка, что по дороге со мной случится что-то ужасное, но была просто не в состоянии слушать голос интуиции. Мое шестое чувство было готово показать мне путь, но я — пьяная — оказалась не в состоянии даже расслышать его!
Я никогда не забуду, что чувствовала, пока те «дружелюбные» мужчины насиловали меня. Я помню это так живо, будто это было лишь вчера. Я видела себя со стороны: будто выйдя из тела и оказавшись вверху, в углу комнаты. Я смотрела на происходящее спокойно, беспристрастно, даже с любопытством, наблюдая за тем, что они творили со мной. Я помню, что после всего почувствовала себя очень старой и уставшей, будто моя душа существовала с незапамятных времен.
В тот момент мой дар интуиции начал открывать мне сцены из жизни моих насильников. Я начала чувствовать к ним странное сострадание. Я видела ребенка, запертого в подвале без еды и воды, оставленного там его толстой неопрятной матерью-алкоголичкой. Я видела другого маленького худого мальчишку, которому не давали покоя его приемные родители. Третий, бледный и рыжеволосый, был частью огромной семьи: я слышала крики и вопли на кухне, видела отца, толкнувшего на пол мать, и маленького мальчика, охваченного яростью. Потом я увидела, как кто-то в продовольственном магазине ворует банки с супом и кладет их в большую, явно чужую сумку.
Образы закружились вокруг меня и повисли в комнате. Я испытывала состояние расщепленного сознания: чувствовала себя и в то же время могла «гулять» за пределами своего разума, прыгая назад и вперед по своему собственному желанию. Позже, в течение своей жизни, я поняла, что именно в это самое «место» могла попадать, когда давала предсказания людям.
То, что случилось со мной той ночью, оставило во мне два отчетливых следа: первое — позорная травма изнасилования, на исцеление которой ушли многие годы; вторая и самая важная — то чувство двоякого сознания, которое я тогда испытала. Начиная с того дня, я научилась входить в это состояние по своему желанию, и оно, в конечном счете, стало ключом к моей жажде познания и понимания необозримости человеческого сознания и восприятия. Но это изменение к лучшему случилось не сразу.
