— Чего ждать? Застыли все. Рассвета дождемся — перестреляют нас немцы! Нельзя более ждать! Идти надо! — встревоженно гудит взвод, на что Четин ненатуральным баском покрикивает:
— Отставить разговоры!
— Вы не правы, лейтенант. Надо двигаться, — тихо, чтоб не слышали люди, убеждает Коншин.
Четин и сам понимает, что ждать больше нельзя, сам клянет себя за робость, но не знает он, куда идти. Ракеты шпарят кругом, и не понять, где же передовая; и боится взводный, что заведет людей неведомо куда. Ему кажется нужно через большак и правее, а сержант доказывает — брать левее. Компас у Четина есть, но что компас без карты. И слышит он чей-то шепоток: "Заведет нас "щечки" к фрицам как пить дать…" И наконец решается.
— Сержант, — говорит Четин как можно тверже, — я беру одного бойца и иду. Если выйду верно, пришлю его обратно, и он поведет взвод. Если не найду ротного, тогда пойдем, куда вы хотели.
— Да я уверен в своем направлении, лейтенант. Уверен…
— Вы меня поняли, сержант? — перебивает Четин резко.
— Понял! — отходит от него Коншин, выругавшись про себя.
Ругается про себя и Кравцов, уже около часа ждущий четинский взвод и пропавшего своего связного; ругается и стоящий около него проводник — грязный, в обожженной шинели боец, которому страсть как не хочется обратно, тем более когда засветлеет, а дело к тому идет. Ругается и начальник штаба, увидев Кравцова.
— Вы еще здесь? Где ваша рота? Светать же начинает! Какого черта! — кричит он, не слушая объяснений ротного.
Ругается, поминая и бога, и мать, и второй взвод, продрогший, измаянный долгим ожиданием. Плюнув на страх и близость передка, не выдерживают и начинают осторожно покуривать, пряча в рукава шинелей коварные огоньки самокруток.
Ругаются и отделенные командиры, окружившие Коншина и твердящие в один голос: идти надо!
Но Коншин колеблется, не хочет бросать лейтенанта, да и неудобно принимать взвод при живом командире.
— Ну, товарищи, что будем делать? Ждать лейтенанта или трогаться? обращается он наконец к взводу, когда уже стало ясно, что через полчаса рассветет совсем.
— Трогаться, сержант! — Это говорит Савкин, которому лучше других понятно, что надо прибыть им на место затемно.
— Лейтенант уже небось к немцам забрел!
— Неверно он пошел, чего тут…
— Надо топать, сержант.
— Нельзя больше ждать!
И тогда командует Коншин:
— Взвод, слушай мою команду! — И ведет людей по избранному им направлению.
Минут через пятнадцать стали проглядываться в снежном дыму неясные, размытые тени домов и деревьев.
