Ритм дыхания становился все чаще. Спринтер перед финишем…
Вероятность смерти…
— Мы… — Том подавился. Вздох, хрип.
…100 процентов. Пациент умер. И тишина.
* * *
Послышалось шуршание.
Том подошел и отодвинул занавес. Медленно и равнодушно…
Перед Томом стояла юная жрица.
— Меня послала Антистита. Она сказала… — Бритоголовая замолчала, глаза ее стали круглыми от страха. — Она сказала, что время Деврейга наступило.
Нулапейрон, 3404 год н. э.
«Не оборачивайся», — сказал себе Том.
Все кружилось в едком зловонии: поверхность Водоворота Смерти переливалась всеми цветами радуги. Юная бритоголовая жрица покачивала кадилом, над которым курился фиолетовый дым с запахами трав. Она пыталась перебить запах испарений, поднимающихся над кислотой.
«Смотри, — Том вцепился руками в перила балкона, наблюдая, как кадило скользит вслед за жрицей. И помни».
Было слышно, как Антистита читает молитвы. Труда в этот день надела черный головной обруч. Маленькие флажки висели на плечах у плакальщиков. Том видел все очень ясно. Ему все время казалось, что он наблюдает за происходящим со стороны: воспринимая и время, и место действия с некоторой отстраненностью.
«Всегда помни».
Кислота в воронке кружилась все быстрее.
— …в сияние света бесконечности…
Том шевелил губами, повторяя слова молитвы, но разум его оцепенел.
— …предаем Деврейга Коркоригана…
Мембрана медленно, медленно вытягивалась, опуская тело — оболочку, которая когда-то вмещала дух отца, его жизненную основу, — в бурлящий бассейн.
— Деврейг! — зарыдала Труда.
Тело опустили. Мгновение оно кружилось, держась на поверхности, затем, продолжая описывать круги, начало погружаться в кислоту: уже частично обугленное и разложившееся на неорганические элементы.
Сжатые руки на безжизненной груди…
— Пора идти, — один из тех, кто решил проводить отца в последний путь, положил руку на плечо Тома.
Но Том продолжал смотреть, как потоки кислоты снова вытолкнули тело на поверхность.
Сжатые руки, указательные пальцы, сложенные в застывшем благословении. Кости, добела отмытые кислотой…
Кончик пальца отломился и упал во вспенившуюся жидкость…
— Идем! — Тома дернули за плечо.
Тело медленно растворялось в пузырящейся кислоте…
«Отец!» — мысленно крикнул Том. Тело пропало.
* * *
Потом была панихида.
— Прими мои соболезнования. Пронзительный странный звук волынки…
— Спасибо, — вежливо поблагодарил Том, но сделал это автоматически.
Его сознание, казалось, освободилось от телесной оболочки, он словно находился в иной реальности. На похороны пришло около тридцати человек, теперь они заняли свои места за спиральным столом.
