— Ничего себе шуточки!
Том отполз поглубже в угол, пытаясь быть как можно незаметнее. Солдаты стояли на рыночной площади всего лишь в паре метров от входа.
— Да, он так сказал. И добавил, что, несмотря на это, поездка стоила предпринятых усилий.
— А это значит, что…
Голоса постепенно затихали: солдаты удалялись. А может быть, их слова заглушал шум крови в висках.
«Жаку в его поисках не обломилось, — понял вдруг Том. — Я спасен».
* * *
— Доброе утро, папа!
Отец сидел в одиночестве, ковыряя ложкой холодный рис. Разрезал гриппл, кивнул и указал ножом на стол:
— Садись.
— Да, спасибо. — Том сгорал от нетерпения, так ему хотелось поделиться с кем-нибудь хорошими новостями, но не мог не заметить подавленный взгляд отца. — Пожалуй, съем мисочку.
Как только он сел, отец сразу встал.
— А я пойду, — он натянул поверх рубашки куртку. — Сегодня торговлю начнем пораньше.
Это было не похоже на отца — он редко оставлял еду на тарелке. Том был озадачен, но голод заставил его обо всем позабыть, и он набросился на еду.
Позавтракав, он помыл и поставил на место обе миски, достал инфор и прикрепил его к поясу.
— Том?
Он остановился:
— Да, мама?
— Подойди-ка сюда. — Вынырнув из-за занавески, мать поцеловала его в щеку. — Я люблю тебя, Том.
— Да, мама…
А что еще можно сказать в ответ на такие нежности?..
— Знаешь, у тебя ведь дедушкины глаза. — При этом взгляд ее синих глаз остался непроницаемым, и Том так и не понял, восхищена она или раздражена. — Думаю, я никогда… Впрочем, это не важно. — В ее голосе прозвучали мечтательные нотки. — Ты нужен отцу. Иди.
Занавеска снова опустилась.
* * *
Расстроенный и сбитый с толку, Том брел, опустив голову. И не удивительно, что натолкнулся на солдата в темном.
— Извините, я не…
Том проглотил язык: перед палаткой отца стоял офицер в красной безукоризненно подогнанной униформе. Застежка на плаще была начищены до блеска. Лицо гостя выглядело неприветливым.
— Папа…
Они не обратили на Тома никакого внимания. Офицер протянул отцу маленький мешок.
— Пожалуйста, возьмите. — Он говорил сквозь сжатые зубы, тихим голосом. — Он может себе это позволить.
Лицо отца, казалось, окаменело:
— Нет.
— Пожалуйста, подумайте еще раз. — Офицер подождал. А не дождавшись ответа, произнес: — Что ж, мое почтение. — И поклонился отцу низко, точно соблюдая все тонкости этикета.
Он вел себя так, словно перед ним стоял высокопоставленный чиновник. Но когда служитель закона развернулся на каблуках, Том увидел, как отвращение исказило его лицо.
