— Сэнди не убийца! — вдруг громко крикнула Тейлор, и в ее глазах мелькнула вспышка гнева.
Я от удивления открыла рот.
— Он считал тебя другом, — немного остыв, продолжила она. — А сейчас немного задет. Я хочу сказать, он думал, ты будешь рядом.
— Мне… мне действительно надо найти Хиллари, — простонала я и повернулась к двери, желая поскорее уйти. Но вдруг остановилась, и у меня как-то сам собой вырвался вопрос:
— Ты рассказала Сэнди, что мы с Хиллари говорили о нем?
Она плотно стиснула губы. Затем открыла рот. Я заметила помаду на ее переднем зубе.
— Прости? — переспросила Тейлор, хмуря бледные брови.
— Ты слышала нас со сцены после репетиции. Ты рассказала Сэнди о нашем с Хиллари разговоре?
Она покачала головой, рот ее все еще был открыт.
— Не знаю, о чем ты говоришь, Джули. Я вас не слышала. Я обычно не подслушиваю чужие разговоры.
От ее слов мне стало чуть легче, чуть-чуть спокойнее. И вдруг я поняла, что она врет.
Я прочитала это в ее холодных зеленых глазах. Конечно же, она подслушивала нас с Хиллари, конечно же, слышала, что мы говорили про Сэнди, и, естественно, ему рассказала!
— Ой… мы пропускаем начало, — спохватилась я. — Хиллари и я… мы с удовольствием встретимся с тобой после фильма.
Еще одна ложь. Ложь, достойная предыдущей.
Я повернулась, открыла дверь и поторопилась в темный зал.
В понедельник вечером у нас опять была выпускная репетиция. На сей раз костюмированная — с головными уборами, мантиями и всем остальным.
Репетиция затянулась допоздна. С головными уборами и мантиями получилась неразбериха, некоторым ребятам они не подходили по размеру.
Затем пианист заиграл «Великолепие и церемония», что заставило нас истерически хохотать. Почему-то в этот вечер все было очень смешно. И нам приходилось все повторять, повторять, повторять…
Наконец мы ужасно устали от смеха и маршировок по залу. Всем было жарко, мы потели в мантиях, которые казались все тяжелее и тяжелее с каждой минутой.
Было около одиннадцати, когда я высадила Хиллари у ее дома, а к себе подъехала еще позже.
В доме было темно. Мама с папой уехали навестить родственников, которые жили в Старой деревне. Обычно они оставляли зажженную лампочку, но в тот вечер забыли это сделать.
Я остановилась у гаража и, не выключая фар и мотора, вылезла из машины. Затем нашла под кустом, где мы всегда ее храним, защелку от гаражных жалюзи. Я вставила ее в замок, и металлическое полотно, громыхая, медленно поползло вверх.
Я положила защелку обратно на ее место под куст, снова залезла в машину и осторожно въехала в гараж. Наш гараж маленький — на полторы машины, и полон газонокосилок, велосипедов, всякого другого хлама.
